Щелкни пальцем только раз

Сорок минут спустя Томми взглянул на часы и с тяжелым вздохом опустил трубку на рычаг. В это время появился Альберт.

– Что же с вашим обедом, сэр? – спросил он. – Вы ничего не ели, а я должен покаяться, начисто забыл про эту курицу. От нее ничего не осталось – сплошной уголь.

– Есть я не хочу, но мне необходимо выпить. Принесите мне двойное виски.

– Несу, сэр, – отозвался Альберт.

Через несколько минут Альберт принес требуемое и поставил рядом со старым, но очень удобным креслом, в котором уютно устроился Томми.

– А теперь, – сказал он, – я должен вам все рассказать.

– Дело в том, сэр, – сказал Альберт извиняющимся тоном, – что я уже почти все знаю. Понимаете, поскольку я понял, что дело касается хозяйки, я взял на себя смелость поднять телефонную трубку, которая находится в спальне. Я надеялся, что вы не станете меня упрекать, ведь речь идет о хозяйке.

– Я вас не упрекаю, – сказал Томми. – Действительно, если бы пришлось объяснять все сначала...

– Вы дозвонились до больницы, верно? Говорили и с доктором, и со старшей сестрой.

– Нет нужды повторять все сначала.

– Больница в Маркет-Бейзинге, – недоумевал Альберт. – Она никогда не говорила об этом городе. И адреса такого не оставляла.

– Вполне возможно, что она туда и не собиралась ехать, – сказал Томми. – Насколько можно судить, ее треснули по кумполу в каком-нибудь никому не известном месте. А потом погрузили в машину и выбросили на краю дороги, чтобы кто-нибудь ее подобрал. Считалось бы, что это обычный случай: сбили и быстренько смылись от греха подальше. Завтра разбудите меня в половине седьмого, – добавил он. – Я хочу выехать пораньше.

– Прошу прощения за подгоревшую курицу, сэр. Я поставил ее в духовку, чтобы подогреть, и забыл.

– Бог с ней, с курицей, – сказал Томми. – Я всегда считал, что они глупые птицы, вечно оказываются на дороге, квохчут и лезут под колеса. Закопайте ее завтра утром, да поторжественнее.

– Хозяйка не очень серьезно пострадала? Опасности для жизни нет, сэр? – спросил Альберт.

– Уймите свою буйную фантазию, – посоветовал ему Томми. – Если бы вы слушали как следует, вы бы поняли, что она уже пришла в себя, вспомнила, кто она и где находится, и они обещали держать ее там до моего приезда, а тогда уже я сам о ней позабочусь. Она ни в коем случае не сможет удрать и снова заняться своими идиотскими расследованиями.

– Кстати, о расследованиях, – проговорил Альберт, деликатно кашлянув.

– Мне не особенно хочется касаться этой темы, – заявил Томми. – Забудьте о них, Альберт. Если вам нечем заняться, попробуйте научиться выращивать цветы на балконе или займитесь изучением бухгалтерии.

– Нет, я просто подумал... Я говорю о ключах...

– Ну и что о ключах?

– Я просто размышлял.

– Именно отсюда идут все беды в жизни. От размышлений.

– Ключи к этой истории. Картина, к примеру. Ведь это же ключ, разве не так?

Томми заметил, что Альберт снова повесил картину с домом на прежнее место.

– Если вы считаете, что картина – это ключ, то как вы думаете – к чему? – Он слегка покраснел из-за неловкости произнесенной им фразы. – Я хочу сказать: что все это значит? Это же должно что-нибудь означать. Я думаю, – продолжал Альберт, – если вы извините меня за то, что я собираюсь сказать...

– Выкладывайте, Альберт.

– Я вот подумал о письменном столе.

– О письменном столе?

– Да. О том, который привезли сюда вместе с маленьким столиком, двумя креслами и другими вещами. Вы ведь говорили, что этот стол – фамильная вещь, верно?

– Он принадлежал тетушке Аде.

– Вот о нем я и подумал, сэр. Именно в таких местах и отыскиваются ключи. В старых столах. Во всяких старинных предметах.

– Вполне возможно, – согласился Томми.

– Это, конечно, не мое дело, я понимаю, и мне, наверное, не следовало вмешиваться, но, пока вас не было, я невольно поинтересовался. Я просто обязан был посмотреть.

– Что? Посмотреть, что находится в столе?

– Да, посмотреть, нет ли там чего-нибудь, что может оказаться ключом. В старых столах бывают тайники.

– Возможно, – снова согласился Томми.

– Ну и вот. Там и может скрываться ключ. Запертый в секретном ящичке.

– Интересная идея. Но, насколько я понимаю, у тетушки Ады не было никаких оснований прятать что-то в тайниках.

– С этими старыми дамами никогда нельзя быть уверенным. Они любят прятать вещи. Совсем как сойки или сороки. Не помню, которые из них. Там может оказаться тайное завещание или еще что-нибудь в этом же роде, написанное симпатическими чернилами, или же драгоценности.