Дитя платонической любви

Маленькое лицо Свистунова злобно перекосилось:

– А ты купить хочешь, гнида? – зашипел он. – Запомни, я таких людей не держу в знакомых.

– Во-во, гнида и есть! – быстренько сдал знакомого Макар Семенович.

– Это моя дочка, – набычился Дуся.

Свистунов замолчал. Потом приступил к трапезе, и только когда поел, заговорил снова:

– Передачку твоя жена собирала?

– Да чего там жена! – встрял Макар Семенович. – Нет у него жены, хи-хи!

– Мама. Нет у меня жены, – горько проронил Дуся.

Свистунов оказался сентиментален. Дуся ему казался теперь эдаким отцом-героем, которого бросила стерва жена, а ребенка кто-то спер. К тому же и у самого Родиона Федоровича жены надолго не задерживались. Как бы там ни было, к Дусе он проникся.

– А с чего ты взял, что у них новорожденные появились?

– Так… Мне Макар Семенович… а чего, разве нет? – растерялся Дуся. – Макар Семенович! А чего врали-то?

– Я ж не вра-а-ал, Дуся! Дурень ты! Правда ведь дурень, Родион Федрыч? Я предполагал! Чуешь разницу, голова садовая? – изворачивался как мог Макар.

Свистунов поставил на тумбочку пустую посуду, потом кивнул Макару Семеновичу.

– Сдается мне, скучает Коля…

– Так это… я его позову… – приготовился тот бежать.

– Не стоит, сходи лучше покури с ним, все не так скучно мужику будет.

Макар Семенович понимал, что его попросту выставляют, а подслушать жуть до чего хотелось, но и противиться смелости не хватило.

– А может, я тут тих…

– Не может. Покури! – пробасил Свистунов, и они остались с Дусей вдвоем.

– Врал Макар, не было там никакой новорожденной, я слышал краем ухом. Но ничего толком тебе сказать не могу, даже если бы и знал. А я не знаю. Сейчас эти мужики попритихли, неприятности у них большие. Девчонку им приволокли, да не дергайся ты – взрослую, бабу почти… Приволокли, а она сбежала. Ну и… грозила по телефону милицией, подружку приплела… короче, грязно сработали ребятки. Пришлось девчонок убрать.

– Подождите… а вы говорили – девчонка одна была?

– Сначала я говорил, что ни хрена не знаю! Вот и разберись – одна она была или нет. Я, честно, не интересовался. Кто-то говорил, что одну убрали, а кто-то – что двоих. Мне это не надо. Да и тебе. Твоей новорожденной дочки точно не было.

– Вот черт…

– Родион Федорович, а когда будем укольчики получать? – появилась в дверях славная мордашка.

– Нонночка, кукла моя! Так сейчас и будем! – расцвел Свистунов.

Дуся понял, что момент откровения у Родиона погас и больше ждать нечего.

– Ясно… – потоптался он для приличия. – Я пойду.

– А, иди-иди… Кстати, смени имечко, – посоветовал Свистунов. – Ну хоть… Авдотий будь, что ли! А матушке низкий поклон передай, за картошку.

Дуся вышел из палаты в глубокой задумчивости.

– О-ой! А гонору-то сколько! – фыркнул Макар Семенович. – Прям такой важный! О чем с тобой Свистунов болтал? Что за секреты, какие мне знать не положено? Рассказывай.

– А не положено, – пожал плечами Дуся.

Макар Семенович надулся пузырем и до самого дома Филиных не проронил ни слова.

Дома Олимпиада Петровна встретила их горячими со сметаной сырниками, салатом и куриной лапшой.

– Вот, садитесь… Ах ты, пирог еще не поспел!

– Маманя, а чего такой стол? – уставился на яства Дуся. – Мы же только что завтракали!

– Вот кто тебя за язык тянет?! – не вытерпел Макар Семенович.

С самого утра он мечтал затолкать в рот хоть кусок пирога, и все мимо! А теперь Олимпиада сама угощает, а этот!..

– Иди, Дуся! – не мог успокоиться он. – Вот не хочешь, так мне больше достанется. Иди, говорю! Знаю я тебя – как саранча налетишь!

– Да не ругайтесь, ну что вы право… – хлопотала возле плиты хозяйка. – Здесь всем хватит. Я и пирог поставила. Это Сонечка приходила, приносила пригласительный на свадьбу, ну и тесто купила. А я думаю – за пригласительный и рюмочку можно пропустить. Да и за нашу внучку… Вы там все разузнали? Девчушку можно сегодня же забирать? За это даже две рюмочки выпить не грех.

– Правильно, – приободрился кавалер. – Наливай!

– Ничего ему не наливай, маманя! – взвился Дуся. – Еще его кормить сметаной! Наврал с три короба! И никакой там девочки не было! Еще в сырник вцепился! Сейчас я ему… Вот!.. Гри… черт, как же мышь зовут? Гриль! Иди сырничков отведай!

Рассерженный Дуся сначала поймал Душеньку и ткнул ее мордочкой в сметану, а потом изловил мышь и посадил в блюдо с сырниками. Олимпиада Петровна только беззвучно хлопала ртом, сына в таком гневе она еще не видела. Однако Макар Семенович на нахлебников особенного внимания не обратил. Только недовольно отодвинул мышь.