Настоящее сокровище

Джейн с трудом сглотнула. Что происходит? Тепло его тела переливалось к ней, дрожащей и слабой; сила, которую она чувствовала в мужчине, манила прильнуть к широкой груди, будто укрыться в тихой гавани от ветра и непогоды. Глаза девушки закрылись, и она вдохнула чистый мужской запах, смешанный с едва уловимым, чуть отдающим мускусом запахом пота.

— Джейн… — Рука Стоуна нежно скользнула по шее и приподняла лицо за подбородок. Глаза тревожно и внимательно всматривались в глаза Джейн. — Вы боялись, что я разбился?

Она облизала губы кончиком языка.

— Я… я не бесчеловечна, Стоун.

— Ага… — Он кивнул и коснулся пальцем ее нижней губы. — Приятно слышать.

— И… и кроме того, мне совсем не улыбалось остаться здесь одной.

— Понимаю. — Палец продолжал осторожно исследовать ее губы. — Другими словами, если будет возможность выбирать между моим невыносимым присутствием и одиночеством, вы скорее выберете меня.

— Да… нет… Черт возьми, Стоун, прекратите!

— Что прекратить? — палец продолжал поглаживать ее губы. — Вот это?

— Пожалуйста… — Почему голос звучит так, будто она говорит одно, а хочет совсем другого? — Пожалуйста, Стоун…

— Андре. Меня зовут Андре. Вам не приходило в голову, что мы уже достаточно хорошо знакомы, чтобы называть друг друга по именам?

— Мы совсем не знаем друг друга! — сказала девушка, пытаясь не замечать пальца на своих губах. — Мы не…

— Ну так что ж? — беспечно спросил Андре. — Это можно исправить, правда?

Он наклонил голову и поцеловал девушку — совсем не так, как целовал ее в отеле «Глория», и даже не так, как совсем недавно. Поцелуй не имел ничего общего ни с принуждением, ни со страстью — тихое, едва уловимое прикосновение губ к губам, и все же Джейн почувствовала, как все переворачивается внутри, а тело делается таким легким, что, кажется, вот-вот оторвется от земли и плавно поднимется в темнеющее небо.

Руки Андре обвились вокруг стана девушки.

— Джейн… — прошептал мужчина и снова приник к ее губам.

— Нет, — попыталась ответить она, но что толку? Губы шептали одно, а руки обхватили его шею, грудь прижалась к груди. Когда кончик его языка проделал тот же путь, что и палец, девушка всхлипнула, а когда Андре легонько прикусил ее нижнюю губу, вздохнула и приоткрыла рот, давая дорогу его жадному языку.

— Да… — прошептал он. — О да!

Ладони Стоуна обхватили ее ягодицы; он приподнял девушку, прижал ее бедра к своим и принялся тихонько покачиваться. Джейн показалось, что мир перестал существовать…

— Пожалуйста, — прошептала она совсем как несколько минут назад, но теперь просила совсем о другом. Знал это и мужчина. Его рука скользнула под футболку, и Джейн судорожно вздохнула; когда уверенные пальцы прикоснулись к ее обнаженной груди, девушку обдало жаром. Легонько, совсем легонько провел он большим пальцем по напрягшемуся соску…

Страшное рычание раздалось из джунглей — на сей раз очень близко. Словно поток ледяной воды обрушился на Джейн. Она открыла глаза, уставилась на Андре и изо всех сил ткнула его кулаком в грудь.

— Отпустите меня!

— Джейн… — произнес мужчина, с трудом шевеля губами. — Джейн, послушайте…

— Не называйте меня Джейн — вы, дешевый соблазнитель!

Андре опустил руки.

— Часть вторая. Возвращение снежной королевы…

— Я бы сказала, возвращение рассудка.

Стоун принужденно улыбнулся.

— Когда-нибудь, милочка, такая выходка — из огня в ледяную воду — доведет вас до большой беды.

— Это мое дело! А вы держитесь от меня подальше. Сумеете?

— Сумею с превеликим удовольствием, — холодно отозвался Андре.

— Надеюсь. Потому что в следующий раз, когда вы позволите себе что-нибудь…

— Не надейтесь. Кстати, у меня нет времени выслушивать вас. — Стоун прошел мимо, поднял с земли рюкзак девушки и, прежде чем она успела что-либо сказать, забросил себе на спину. — Ну? Чего вы ждете? Пошли.

— Куда? Разве вы не нашли спуск?

— За выступом скала совершенно гладкая.

— Тогда… что же нам делать?

— А вы как думаете? — спросил Андре, теряя терпение. — Мы выйдем на тропу, по которой пришли вы с Темплем, и по ней вернемся к реке.

— Но это невозможно!

— Совершенно с вами согласен. — В сгущавшихся сумерках Джейн увидела, что его лицо скривилось от отвращения. — Меня тоже не приводит в восторг мысль провести с вами целую неделю.