Все зависит от нас

Только один фиг обидно. Ведь не поленился отец родной и аж на гарнизонную губу отправил, а не просто домашним арестом ограничился. И главное, это всё проделал, со свежеиспечённым лауреатом Сталинской премии и кавалером уже второго ордена Ленина, который ещё после банкета толком не отошёл...

Хотя я и говорил, что верну эти сраные бабки, но командир закатил целую лекцию о равенстве перед законом и недопустимости подобных действий, тем более человеком, наделённым такими полномочиями как у меня. Трындел о чистых руках, горячей голове, спокойной совести и прочей фигне. Даже уголовный кодекс показывал. Я эту книжечку взял, но сразу полез смотреть не свою статью, а пятьдесят восьмую и всё что с ней связано. Попутно немного прокомментировал...

Для Колычева это стало последней каплей и обозвав меня неисправимым долбодобом, он, в ярости, упёк подчинённого расхитителя, на гарнизонку. А если смотреть трезво, то пострадал я как и все великие люди, исключительно за правду. Но того же Галилея, за заявку про то, что «она вертится» святая инквизиция к домашнему аресту приговорила, а меня, за правдиво написанный отчёт, сразу обвинили в растрате государственных средств и в турму посадили. А главное, за какие-то жалкие две штуки марок, будь они неладны!

И ведь, когда писал отчёт, была мысль соврать, будто я их потерял во время неравной битвы с англичанами. Но тогда, той мысли только ухмыльнулся и написал как есть. Кстати, потом, когда выйду, Колычеву скажу, что фиг я все две штуки возвращать буду! Полторы сотни, оставшиеся после покупки кольца, у меня лимонники слямзили. Так что с честного Лисова, только штука восемьсот пятьдесят! И ни копейкой больше! А то моду взяли, обдираниями заниматься...

Это мне тот момент вспомнился, когда Иван Петрович намекал, чтобы гонорары за песни, которые я принёс в этот мир и которые стали шлягерами, отдал в какой-нибудь фонд. Типа по большому счёту, я их украл и поэтому, чтобы облегчить совесть, гонорары с пластинок и отчислений за прокрутку по радио, надо бы вернуть. Ага, щаз! Может у меня ещё старые инстинкты живы, но с государством я никогда, ничем и не под каким видом делиться не буду! Нефиг морду баловать. Правда, прямо так, как думал, говорить не стал, а просто сказал, что ничего никому не отдам и с больной совестью как-нибудь постараюсь справиться. Командир, глядя на мою решительную физиономию, тогда удивился — мол в каких либо тратах я не замечен, в карты не играю, любовницы нет, до денег не жадный, так для чего мне такая куча бабок?

Колычев искренне недоумевал, поэтому и пришлось раскрыть свою задумку о том, что я собираюсь Лёхе с сестрёнками, взять квартиру в Москве. Найду жука — маклера, он всё и сделает — только плати. И с пропиской проблем не будет — я или с Иринкой фиктивный брак оформлю, а потом она остальных пропишет, или чтобы девчонке паспорт штампом не пачкать, просто усыновлю Пучкова. Командир, как про Лёху услышал, только что папиросу не проглотил:

— Ты ж старше него всего лет на десять, какое тут усыновление?!

— Какая разница, на сколько?! И кстати, закон этого не запрещает, так что возраст тут не причём! Зато пропишут моментом!

— А как же махинации с маклером? Это, как раз запрещает — до восьми лет строгача.

— Если никто не заложит, то не поймают!

Колычев тогда, на этот намёк сильно обиделся и разговор свернул, а меня выгнал. Ну а потом — командировка во Францию, похищение моей персоны англичанами, неожиданное возвращение, и вопрос с отдачей денег в фонд государства, умер сам собой...

Зато теперь, мелкоуголовный тип Лисов, показал себя во всей красе, прикарманив народные денежки. Только я, честно говоря, про это даже и не думал, когда с Санина их требовал. Вот ведь действительно — тут уже три года нахожусь, а старые замашки до сих пор живы. И чем же я лучше наших тогдашних правителей получаюсь? Те тоже — всё государственное на карман тырили, только шум стоял. У меня просто масштабы поменьше, но такой же вор как и они... Мда... Гонорары это конечно чисто моё, но вот с марками я похоже погорячился. Тут ведь дело принципа и не важно сколько украл. Быть похожим на современных приватизаторов, мне не хотелось совершенно, поэтому, загрустив, уселся за столик и, подперев голову руками, сильно задумался...

Но наверное, я всё-таки в душе пофигист, потому что уже через пару минут, прекратил терзаться высокими государственными мыслями, решив просто отдать эти деньги, рублями по курсу и вопрос закрыть. А потом, начал вспоминать приём в Кремле по случаю награждения сначала премией, а ещё через день и орденом — за осеннюю разведку.