Все зависит от нас

Лешка обещанного «Ленина» получил, так сказать на рабочем месте. Хоть фронт и был на переформировании, но представленных к государственным наградам оказалось столько, что дедушка Калинин, поднял свою древнюю задницу и поехал в Минводы, где и проходило награждение. Только тем, кому «Героев» присвоили, звёзды вручали в Кремле а остальных, просто свезли в хорошо сохранившийся курортный городок и раздали всем сёстрам по серьгам.

Ну а мне повезло удачно вернуться — почти сразу, всего недели через три после приезда, попал под раздачу пирожков и плюшек. Пока отписался по французским похождениям, пока отвечал на вопросы своих командиров, а потом ещё и Верховного, пока контролировал процесс проверки Птицына, вот время и пролетело. А пять дней назад, Колычев, приказал чистить пёрышки и готовиться к получению премии. Я даже сначала не понял какой. Про слова Сталина о включении меня в списки лауреатов конечно помнил, но прошло уже столько времени и событий, что давно перегорел и даже как-то подзабыл. То есть в голове то держал, но особо внимание на этом не акцентировал.

Так что, когда наступил час «Ч» меня всего начищенного и при всех регалиях, прямо с работы, на Колычевском «ЗиСе» отвезли в Кремль. После проверки документов, приглашений и ещё кучи бумаг, наконец провели в большой зал. Там народу было, как блох на собаке и стоял непрекращающийся монотонный гул голосов. Хотя, как выяснилось, далеко не все из присутствующих сегодня получали премию. Большинство было просто приглашёнными, да и разных репортёров, тоже хватало. Причём, импортных в том числе. А самих лауреатов, оказалось довольно мало — человек тридцать. Сопровождающие нас провели и показали места в первом ряду, только народ там не усидел и все сразу начали бегать и здороваться между собой. Большинство из них знало друг друга и только я и ещё несколько человек, остались сидеть, с интересом крутя головой.

Хотя потом, постепенно начал замечать и знакомые физиономии. Вон тот подполковник, это Астров, который «голожопый Фердинанд», он же СУ-76 изобрёл. Я с ним в сорок втором уже встречался. А сейчас по слухам, он на базе ГАЗ -63 бэтр придумал. То есть не то чтобы он, но под его руководством. Опять таки по слухам — зверь машина, ни один из теперешних броневиков и рядом не стоял, особенно если учесть, что новый БТР будет Владимировским пулемётом вооружён.

И вон тот, с бородкой, тоже знаком. Геолог по фамилии Иванов, а как звать не помню. Помню, что мы с ним сцепились из-за алмазов. Это он, с ещё парочкой товарищей, доказывал, что их на территории СССР нет. Чуть фейс ему тогда не начистил... О, похоже геолог меня узнал, ручкой машет. Ну и я в ответ помашу, мне не тяжело. А это Ильюшин и чуть дальше Лавочкин. Стоят в сторонке друг от друга, каждый окружённый своей толпой почитателей. С ними я не сталкивался, только в газетах фотки видел.

Пока вертел головой во все стороны, заметил, что народ как-то разом рассосался по местам, а через пару минут, все встали и начали хлопать. Это когда Сталин вошёл. Я тоже похлопал, потом оглядевшись, ещё похлопал. Потом появилось странное ощущение, как будто нахожусь на концерте заезжей знаменитости. Остальные ведь рукоплескали, только что из штанов не выпрыгивая, как будто были барышнями и Джона Леннона, в зените славы увидели. Единственно — не визжали при этом. Минуты через две, мне стало окончательно скучно. Чтобы не очень выделяться и не бросаться в глаза я, продолжал похлопывать, при этом наблюдая за Виссарионычем. Верховный, судя по всему, чувствовал себя как рок звезда во время заключительного концерта. С довольной мордой, он качал головой и улыбаясь оглядывал зал. Потом, сделав движение руками типа — «уйдите противные, надоели» угомонил своих фанатов. Правда не сразу — наиболее рьяные ещё отбивали ладони, но постепенно шум стихал.

Блин! Вся эта истерика, минут пять длилась, не меньше! И ведь что характерно — Сталину такая встреча, похоже, нравилось. Вот уж не ожидал от старичка подобной тяги к самолюбованию. А потом, начались выступления... Офигеть! Вот только за это всех коммунистов бы перестрелял — за долгие, тягомотные речи! Виссарионыч то, со своей частью закончил по их меркам довольно быстро — минут за тридцать, а остальные... нет, не то чтобы их спичи длились дольше, но ведь они были совершенно однообразными. Особенно когда пошли лауреаты с благодарностями.

Меня кстати, с этой благодарственной речью Колычев просто достал. Сначала затребовал, чтобы я написал, что буду говорить с трибуны. Потом, оглядев четыре строчки из которых состояла будущая речь, высказался совершенно нелитературно и взялся за дело сам. После чего, вручив двенадцать листов, исписанных мелким почерком, приказал это перепечатать, чтобы читать удобней было и потрясая кулаком перед носом, предостерёг от самодеятельности. Я перепечатал, сложил листики в красивую кожаную папку, подаренную командиром и отнёс ему на проверку.