Все зависит от нас

Так, большая политика, наложенная на инстинкт самосохранения, окончательно утвердила меня в мысли, что Никиту надо валить. Причём именно сегодня, так как потом, подходящего момента может и не случиться. Только, как всё сделать? Резать, душить, стрелять — нельзя. Хотя если... Пожевав губами, решился. Есть у меня в арсенале один хитрый приёмчик. Вот только не пользовался им давно. «Языков» брать он не подходит, а часовых снимать ножом и стволом с глушителем гораздо удобнее. Но вот теперь, этот удар, в самый раз будет. И кстати, даже наши мужики о нём почти не знают. Года полтора назад показал его Серёге, только он приём забраковал, как неподходящий для работы. И всё, больше не на тренировках ни в деле его не использовали. Иногда, во время разминки я его обозначал, чтобы не забыть, но на фоне общего рукомашества и дрыгоножества на это никто не обращал внимания.

Несколько раз резко выдохнув, быстрым шагом подошёл к двери, за которой скрылся ЧВС. Оглянулся — в коридоре никого не было, поэтому коротко постучал и не дожидаясь ответа, нажав ребром ладони на ручку, шагнул внутрь комнаты. Даже не комнаты, а скорее кабинета. Немцы, когда отсюда бежали, все побросали как есть и теперь после приборки, помещение отдавало буржуйским лоском. Хрущёв что-то писал, сидя за большим деревянным столом и увидев меня, удивлённо поднял брови:

— Товарищ Лисов? Вот не ожидал увидеть... Вы по какому вопросу?

— Здравия желаю товарищ генерал! Дело очень важное и срочное! Мы здесь одни?

Никитка недоуменно оглянулся и выйдя из-за стола ответил:

— Здравствуйте. Да, одни... А что случилось?

— Я вам это и хотел показать... Встаньте пожалуйста вот сюда, сейчас увидите.

Заинтригованный Хрущёв, встал куда ему было сказано и уставился на меня. А я чуть присев, всё-таки этот пухлик был маленького роста, с силой пробил ему открытой ладонью в левое подреберье. Толстяк только охнул, выпучив глаза и начал оседать шаря по груди руками. Подхватив падающее тело, осторожно уложил его на большой кожаный диван. Сам при этом всё время косил глазом в сторону двери, молясь чтобы никто не постучал, а то и у меня сердце лопнет.

Похоже, удар получился. Пощупав пульс на шее, у переставшего дёргаться ЧВСа убедился в его отсутствии. Потом продавил рёбра. Вроде целые... Вообще, рёбра были самой слабой точной моего плана. Если бы сломались то все — сливай воду. Налицо умышленное убийство видного члена политбюро. Зато при целых рёбрах — даже синяка не остаётся и врачи просто констатируют инфаркт. Хотя, лучше подстраховаться. Переложил труп так, чтобы грудь пришлась на деревянную ручку дивана. Вот теперь нормально! Даже если синяк и вылезет, то создастся впечатление, что человеку стало плохо и он упал, не дойдя полметра до этого кожаного чуда. Да, именно так! Вроде хорошо получилось...

Подойдя к двери, немного постоял прислушиваясь. Сначала были слышны чьи-то удаляющиеся шаги, а потом всё затихло. Так, если я сейчас начну колебаться — выходить не выходить, то полночи здесь проторчу. Поэтому, так же как и входил, не оставляя отпечатков пальцев, выскользнул наружу, осторожно прикрыв дверь. Йез! Никого! Цыкнув зубом, пошёл вдоль коридора неспешным шагом, хотя внутри всё тряслось и хотелось рвануть во всю прыть. Но сдержался и такой же расслабленной походкой, продефилировал мимо дневального.

Выйдя во двор, под моросящий дождик, прерывисто выдохнул. Вот и всё, а я боялся... Глянул на часы. Ёпрст! Всего пять минут прошло, как вышел от Круглова, с которым чаи гонял. Так что теперь, если вопросы возникнут, всегда можно ответить, будто сразу от Круглова пошёл к Славке Ильину. Этих минут никто и не заметит, так что всё сойдётся нормально. Зато сейчас можно смело сказать — арривидерчи товарищ генеральный секретарь! Теперь не будет народ коров резать и кукурузу на севере выращивать. Правда, на секунду мелькнуло сомнение — то ли я вообще сделал? До этого ведь, только врагов валить приходилось. А этим убийством, как ни крути — резко поменял весь ход истории. Но как мелькнуло, так и пропало. Если бы не сегодняшний удар, то я бы точно знал время своей смерти, а это вовсе не способствует нормальному душевному состоянию. Хрущ, с его характером, взойдя на престол, моментом бы показал кузькину мать, оборзевшему в корень Лисову. И за меньшее расстреливал... так что сейчас, всё сделал правильно и нечего рефлексировать!

Пока дошёл до дома разведчиков, нервная дрожь почти отпустила и поэтому глядя на толпящиеся у крыльца под навесом знакомые физиономии, издалека крикнул: