Крушение столпов

Портера подчеркнул причинные связи, существовавшие между смертью Стринберга и крахом Шудлера, затем, спросив, сколько миллионов отпущено на сообщества потерпевших, закончил:

– Господин премьер-министр, бывший в ту пору – пору, впрочем, совсем недавнюю – министром финансов, разумеется, объяснит нам, какую роль играл лично он в соглашении с банком Шудлера.

Потом, удовлетворившись тем, что так удачно связал и набросил на Руссо сеть, под которой тому теперь предстоит биться, Портера покинул трибуну, уступив место другим гладиаторам, и стал демонстративно дочищать яичное пятно, видневшееся еще на лацкане его пиджака.

Ораторы, сменившие Портера, говорили о разном: один обличал маневры крупных капиталистов; другой возмущался от имени пострадавших от войны; третий умилялся, напоминая о драгоценном «мелком вкладчике», но все в конце концов адресовали свои упреки премьер-министру.

Анатоль Руссо вставал, но отвечал с места. Он отвечал уверенно и даже чуть презрительно, не вынимая рук из карманов пиджака и поворачиваясь к какой-либо части собрания – в зависимости от того, к кому из авторов запроса обращались его слова.

У Руссо была особая дикция: он говорил отрывисто, но растягивал слова и повышал интонацию к концу фразы – манера, достаточно искусственно звучавшая вначале, но потом ставшая для него вполне органичной.

Руссо говорил о всеобъемлющем желании отстроить разрушенные области, о возникшей необходимости создать сообщества и подключить банки.

– Было бы преступно, господа… да, преступно… отказаться от содействия частного капитала… в удовлетворении нужд, которые государство не в состоянии само удовлетворить…

И какой же банк, по словам Руссо, мог внушать большее доверие, чем тот, который крепко стоит на ногах вот уже целое столетие и чей президент-директор является и членом совета управляющих Французского банка.

– Но финансовые учреждения подвержены превратностям жизни. Наши ошибки, господа, часто порождаются нашими бедами. И я не покину господина Шудлера… только потому, что он временно… попал в беду…

Подобная рыцарская позиция могла лишь привлечь к нему симпатии.

– Соглашение было отозвано сразу, чтобы сохранить целостность капитала займов. Ведется следствие. Правосудие исполнит свой долг и, если понадобится… наложит ответственность, – закончил он даже с некоторым вызовом, бросив его всему собранию, и в частности Портера. – А потому я не вижу причины для такой враждебности, если, конечно… с помощью фактов… кое-кто не пытается поразить людей.

Его заявление было встречено дружными аплодисментами. В первом бою Руссо одержал победу, и стоявшее за ним большинство, казалось, не пошатнулось. Началась следующая атака. Со скамей левых экстремистов поднялся коренастый черноволосый, в круглых очках с металлической оправой человек, чьи голосовые связки словно были натянуты на железный котелок.

– Ответ господина премьер-министра нас не удовлетворил! – завопил он. – Ибо предыдущие ораторы сообщили нам о фактах расточительства, злоупотребления доверием и почти злостном банкротстве… упомянутого банка.

– Да вы подождите результатов следствия, а уж потом и заявляйте подобные вещи, – перебил его министр юстиции.

– Так вот, об этом банке, – продолжал черноволосый оратор, – который не сможет возместить средства, отпущенные под займы пострадавшим, ибо в противном случае, господа, я вас спрашиваю, зачем было бы подавать на него жалобу?..

– Но послушайте, в самом деле, – крикнул министр юстиции, – дождитесь вы, пока будут составлены отчеты! Это же отвратительно!

– Но… но это же банк, поверенным и адвокатом-советником которого как раз и является господин Анатоль Руссо.

– Браво! Великолепно! – раздались крики вокруг оратора.

Будто электрический ток пронизал весь зал.

– Это еще что за выдумки! – воскликнул, теряя терпение, Руссо. – Я перестал быть советником этой компании – как, впрочем, и всех других компаний, – лишь только вошел в правительство, иными словами, четырнадцать лет тому назад.

– Однако вы никогда не переставали защищать ее интересы! – раздался голос слева.

– …И ей служить! – разошелся черноволосый оратор, указуя перстом на Руссо. – Именно вы добились назначения барона Шудлера управляющим Французским банком.

– Но Шудлеры всегда занимали этот пост – он переходил от отца к сыну, – заметил Руссо.