Любовь дикая и прекрасная

— Я сама отведу тебя в Эски-Сарай, дитя мое. Я не видела Старый дворец со времен пожара, а в покоях Чиры Хафиз не была уже больше полувека. И прежде чем умру, навещу места своей молодости. Отправляйся в сад и приведи Латифу Султан. Без нее нам никогда не убежать от бдительного Османа. Ты не против, если она пойдет с нами?

— Нет, только пусть согласится, что, если я обнаружу то, что ищу, это будет мое.

— Согласится.

Услышав, что задумали Кат и Эстер, Латифа с воодушевлением захлопала в ладоши.

— Я никогда не была в Старом дворце, — сказала принцесса. — Бабушка ушла оттуда после замужества, и мой отец родился уже в доме Гюзель.

— А кто была твоя мать? — спросила Катриона.

— Аиша Султан, дочь Нилуфер, единственной дочери Чиры Хафиз, то есть сестры твоего деда.

— Так мы, оказывается, дважды кузины, — удивилась Кат. — Почему ты мне раньше не говорила? То, что я ищу, могло бы законно принадлежать тебе как правнучке Чиры.

— Нет, кузина. Что бы ты ни искала, у тебя более сильные права, потому что ты происходишь по мужской линии, а я — по женской. И к тому же, что бы то ни было… — прелестные бирюзовые глаза лукаво сверкнули, — мне почему-то кажется, что Чира отдала бы это тебе. Ты, конечно, больше похожа на нее, чем я.

А теперь пойдемте, но прежде отделаемся от Османа, чтобы никто у нас не путался под ногами.

Во дворе носильщики уже стояли наготове. Эстер удобно устроилась в своем просторном паланкине, а Кат села в другой. Латифа подозвала назойливого евнуха.

— Господин Кира дает нам дюжину стражников, — сказала принцесса. — Мы с Эстер покажем Инчили, где жила наша прабабушка. Тебе идти нет нужды. Оставайся в гостях у своего друга Али.

Раздираемый между чувством долга и желанием приятно провести время с главным евнухом семьи Кира, Осман заколебался. И пока негр пребывал в растерянности, Кат выскользнула из носилок и шагнула к нему. Под кисейным покрывалом ее глаза угрожающе сощурились.

— Насекомое! — зашипела она. — Как ты смеешь ослушаться своей госпожи Латифы Султан? Если сию же минуту не пойдешь обратно в дом, то я расскажу моему господину Чика, как дерзко ты вел себя с его первой женой! За твое непослушание он прикажет забить тебя до смерти!

И, повернувшись спиной, она плутовски улыбнулась Латифе, которая едва сдерживала смех. Испуганный евнух, лицо которого стало пепельно-серым, убежал в дом.

Когда молодые женщины рассаживались в паланкине, Латифа захихикала:

— Ты, может, и родилась шотландкой, моя западная кузина, но в тебе есть и османская кровь. Это дает себя знать.

— Когда враг колеблется, Латифа, никогда не позволяй ему собраться с мыслями или с силами. Старая боевая мудрость горцев.

Паланкины быстро двигались по шумным улицам.

Когда снаружи стало тише. Кат почувствовала, что носильщики с напряжением идут в гору. Наконец они остановились. Латифа наклонилась и открыла занавески.

Шагнув наружу, она подала руку кузине.

Перед ними возвышались обугленные руины великого дворца, который увенчивал когда-то один из семи холмов Константинополя. Внизу, сверкая в лучах заходящего солнца, лежал Золотой Рог. Отсюда был виден весь город, а вдали, где угадывались очертания Ени-Сарая, голубел Босфор. Все три женщины замерли, очарованные этой величественной картиной. Затем Эстер Кира сказала:

— Пойдемте, дети мои, я покажу вам Лесной двор, где некогда жила Чира Хафиз. — И она дала знак двум стражникам идти следом. — Они все услышат, но ничего не расскажут, — пояснила старая дама с хитрой улыбкой. — Они немы.

Эстер повела своих спутниц вокруг обвалившихся стен Старого дворца, и вскоре они подошли к небольшим железным воротам, совершенно заросшим. Здесь еврейка остановилась и кивнула своим людям:

— Вырубите кусты лишь настолько, чтобы нам пройти, но чтобы никакой прохожий не заметил.

— А что, если ворота заперты?

— Так и должно быть, дорогая. Но когда-то мне доверили ключ, который, возможно, еще их откроет.

С этими словами Эстер шагнула к замку, опутанному паутиной, и осторожно попыталась его открыть. После небольшой встряски ключ со скрипом повернулся.

Скрипя ржавыми петлями, ворота медленно открылись.

— Оставайтесь здесь, — велела Эстер немым, а сама неспешно вошла туда, где когда-то был сад Чиры Хафиз.

Папоротники, сорные травы и осенние цветы росли по пояс. Они давно презрели некогда четкие границы клумб и теперь лезли даже на замшелые кирпичные стены. До самого пожара 1574 года за садом тщательно ухаживали. Живые изгороди, не подрезавшиеся в течение этих двадцати четырех лет, высились вдоль гравийных дорожек подобно зеленым стенам. Поразительно, но фонтаны все еще били и полнились не только одичалыми водяными лилиями, но и огромными золотыми рыбками.