Любовь дикая и прекрасная

Эллен засмеялась.

— Пусть датчанка родит хоть троих сыновей, все равно против вас, миледи, она ничего не стоит.

Когда вскоре Патрик Лесли вошел в свою комнату, то обнаружил, что перед жарко растопленным камином его слуга приготовил большую дубовую ванну, над которой поднимался пар от горячей воды. Сбросив одежды, Патрик сказал:

— Сожги их, Ангус.

Затем граф забрался в ванну. Вода была слегка надушена. Его иссушенная зимой кожа впитывала эти сладостные вещества. Он принюхался.

— Мускус, — раздался вдруг голос Катрионы, и, подняв голову, Гленкерк увидел жену в дверном проеме, соединявшем их спальни. Она неспешно прошла по комнате и, сбросив свое черное шелковое одеяние, взошла по ступенькам. И спустилась к нему в ванну. Обвив руками его шею, Катриона вся прильнула к Патрику и стала жадно целовать. Ее маленький язычок, стреляя взад и вперед, обегал его рот, а руки под теплой благоухающей водой нежно ласкали тело.

Гленкерка не требовалось приглашать дважды. Только глянув на Катриону, граф сразу же возбудился. Опустив руки в воду, он накрыл ее ягодицы своими большими ладонями и приподнял их. Когда длинные и сильные ноги жены крепко обвились вокруг его бедер, граф вонзился в нее, одновременно услышав, как у Кат перехватило дыхание.

— Проклятие, Патрик! И зачем тебе надо было уезжать так надолго?!

Потом они лежали в своей огромной кровати, счастливые и довольные друг другом. Катриона спала обнаженной, уютно устроившись на сгибе руки Патрика. А он вытянулся, бодрствуя и размышляя, что же дернуло его связаться с Кристиной Андерс — любая чистая шлюха удовлетворила бы его, не создав при этом никаких сложностей.

В это же самое время во дворце Холлируд Кристина Андерс проклинала внебрачного ребенка, который рос внутри нее и от которого уже слишком поздно было избавляться.

Попытка сделать это теперь могла кончиться ее смертью. Едва только взглянув на графиню Гленкерк, она сразу поняла, что в борьбе за Патрика потерпела поражение.

И до чего же сказочно сыграла против нее графиня! Как леди Катриона сумела так скоро обо всем догадаться, оставалось для Кристины тайной, но то, что графине было все известно, не подлежало сомнению. Датчанка вздыхала и размышляла о том, что ждет теперь ее будущего ребенка.

Но долго задумываться об этом ей не пришлось. На следующий день графиня Гленкерк явилась во дворец исполнять свои обязанности придворной дамы при спальне королевы. Анна быстро привязалась к Катрионе, словно к очаровательной и сердечной старшей кузине. «Отсюда нечего ждать помощи», — решила Кристина, но неожиданно получила ее совсем с другой стороны. При первой же возможности графиня Гленкерк отозвала ее от остальных придворных дам и предложила прогуляться по роскошному парку, окружавшему Холлируд.

— На каком ты месяце? — с обычной прямотой спросила Катриона.

Кристина перепугалась, но, остановившись, подняла опущенное лицо и встретила спокойный взгляд этой высокой и прекрасной женщины.

— Мадам, не понимаю, что вы имеете в виду.

Катриона взяла девушку под руку.

— Выслушай меня, дорогая. Я замужем за Патриком Лесли уже двенадцать лет. У нас шестеро детей. И то, о чем я сама догадывалась, Патрик подтвердил. Итак, скажи, когда должен появиться малыш?

Самообладание Кристины было исчерпано.

— Осенью, — прошептала она.

— Не беспокойся, дорогая. Лесли заботятся о своих детях, а твой ребенок — Лесли.

— Внебрачный, миледи.

— Фи! — небрежно фыркнула Катриона. — Прадед Патрика, второй граф, стал отцом внебрачного сына, первого из Мор-Лесли. С тех пор они всегда нам служат. При этом Мор-Лесли уважаемы и достойны. Не тревожься, о твоем ребенке позаботятся. В этом смысле тебе повезло. Боже мой, девочка! Почему ты не выбрала холостого мужчину, который бы, возможно, на тебе и женился? Ты ведь из хорошей семьи.

— Я замужем, мадам. За третьим мужем, тринадцатилетним мальчиком. Даже если бы мой возлюбленный оказался свободен, то расторжение брака затянулось бы слишком надолго. Да и вряд ли кто-то поверит, что отцом этому ребенку приходится едва половозрелый мальчик. Я высоко ценю вашу помощь и с благодарностью принимаю ее, но мой сын, пусть внебрачный, не будет воспитан слугой. С обеих сторон он хорошей крови.

Катриона улыбнулась. Кристина Андерс сама вложила ей в руки оружие.

— Ты будешь хорошей матерью, дорогая, и Лесли позаботятся, чтобы твоего ребенка вырастили так, как этого заслуживает благородный незаконнорожденный. Однако если ты снова попытаешься завлечь моего мужа в ловушку, то я с позором отошлю тебя обратно в Данию, а твое дитя продам в рабство на Восток.