Дорогая Жасмин

— Твое отсутствие даст Пирсу возможность поухаживать за леди Линдли, — простодушно пояснил король. — Маленькая птичка шепнула мне, что ты не отходишь от маркизы.

— Когда вы приказываете мне уезжать? — осведомился граф.

— Утром, — последовал спокойный ответ. — Я не наделяю тебя никакими правами в этот раз, Гленкирк. Обычная поездка, которая не должна вызвать излишнего шума.

— Мудро, ваше величество, — согласился граф. — Я со своими людьми постараюсь вести себя как можно незаметнее. Однако позвольте мне передать от вас приветы всем, с кем я встречусь в Шотландии, дабы они уверились, что вы помните о них.

— Прекрасно, Джемми, — с облегчением вздохнул король. Джеймс Лесли и сегодня показал себя преданным слугой, как всегда, с того самого момента, когда он стал графом Гленкирком и взвалил на себя ответственность за членов своего клана. Сейчас король недоумевал, почему так волновался. Лесли всегда чтили его власть, а их преданность никогда не вызывала у него сомнений.

Король перевел взгляд на Жасмин, казавшуюся странно спокойной.

— Теперь у вас появится время лучше узнать нашего Пирса, мадам, — сказал он.

— Как будет угодно вашему величеству, — бесстрастно ответила она, еще сильнее раздражая короля. Он думал, что леди Линдли станет бурно негодовать в связи с его решением отослать графа. Правда, королева Анна считает, что муж делает огромную ошибку, но королевское слово нерушимо. Он пообещал дать Пирсу возможность завоевать сердце красивой и богатой женщины.

— Сегодня во дворце маскарад, — промямлил король. — Приезжайте с маркизом, мадам.

— Увы, сэр, у меня невыносимо болит голова, — учтиво произнесла она, — и кроме того, я не успею так быстро раздобыть костюм. Вы ведь знаете, как славится моя семья маскарадными костюмами.

— А что, если вам явиться в одежде своей родины, мадам? — настаивал король. — Это будет невиданным зрелищем.

— К сожалению, мой наряд остался в Королевском Молверне, ваше величество, — вздохнула Жасмин.

— Жаль, — разочарованно отозвался король, прекрасно помнивший появление Жасмин в украшенном бриллиантами одеянии несколько лет назад.

— Я пошлю за ним к бабушке, — пообещала Жасмин, стараясь погасить раздражение короля. — Ведь это не последний маскарад, будут и другие, правда, мадам?

Королева заговорщически улыбнулась и кивнула.

— Совершенно верно. Праздник в честь весны через две недели, — сообщила она супругу. — Уверена, к тому времени леди Линдли сумеет что-нибудь придумать, не так ли, дорогая?

— Конечно, ваше величество, — сказала Жасмин.

— Значит, решено, — весело продолжала королева. — Ну а теперь отправляйтесь поскорее домой, дорогая, и постарайтесь отдохнуть. Ты согласен, Джейми? Бедная крошка!

— Чем вы собираетесь лечиться, мадам? — с подозрением осведомился король.

— Горячим чаем, сир, и еще Адали разотрет мне плечи, — объяснила Жасмин. — Лучшего лекарства не придумаешь. Ну и крепкий сон, конечно, а к утру у меня все пройдет.

— Прекрасно, мадам, можете ехать, — неохотно согласился король.

Жасмин присела. Граф Гленкирк поклонился.

— Ты выезжаешь на рассвете, — снова напомнил король.

— Как изволите, сир, — ответил граф и, взяв Жасмин за руку, удалился.

— Ну вот, Пирс, — объявил Яков после их ухода, — я расчистил тебе дорогу, но остальное — твои заботы. Ты сам должен покорить сердце леди.

— Я завоюю ее, сир, — твердо заверил маркиз Хартсфилд.

— Как бы не так, — пробормотал себе под нос Джордж Вилльерз, но королева Анна услышала его и, не в силах сдержаться, громко расхохоталась, да так заразительно, что по щекам потекли слезы.

— Господи, Анни, — удивился король, — я уже много лет не слышал твоего смеха! Что с тобой, дорогая? Может, поделишься с нами причиной такой радости?

Но королева, задыхаясь, лишь беспомощно взмахивала руками.

— П-просто д-дурацкая шутка, Джейми, понятная только женщине, — едва выговорила она, наконец овладев собой. — Не обращай внимания.

Король, пожав Плечами, снова повернулся к маркизу, а его жена погрозила пальцем Вилльерзу, который лукаво ухмыльнулся и подмигнул.

— Ах ты, злой мальчишка, — добродушно попеняла она.

— Чистая правда, мадам, — согласился тот, целуя руку королевы. — И ваш покорный слуга.

Анна улыбнулась; светло-голубые глаза понимающе блеснули.

— А ты весьма неглуп. Я рада, что мы понимаем друг друга, Стини.