Только представьте…

Кит стоически вынесла выговор, хотя в душе тряслась от ужаса. Если старая курица выгонит ее, Кит нарушит договор с Кейном и навеки потеряет «Райзен глори».

Она поклялась себе укротить свой буйный нрав и всячески сдерживаться, но с каждым днем это благое намерение оказывалось все труднее осуществить. Остальные пансионерки, хоть и были на три года младше, ушли так далеко, что догнать их не представлялось возможным. Эти маленькие женщины ехидничали над ее неровно подстриженными волосами и хихикали, когда она цеплялась юбкой за стулья. Как-то раз страницы ее французского учебника оказались склеены, на другой день озорницы связали узлами ее ночную сорочку. До этого она шла по жизни, размахивая кулаками, силой пробивая себе дорогу, а теперь приходилось рассчитывать каждый жест. Вместо того чтобы немедленно мстить, она запоминала оскорбления и обиды, чтобы вновь и вновь перебирать их в памяти по ночам, лежа в постели. Когда-нибудь Бэрон Кейн за все ответит.

Элсбет в ее присутствии по-прежнему вела себя как испуганная мышка, и хотя наотрез отказалась вместе со всеми преследовать парию, все же была слишком застенчива и бесхарактерна, чтобы заставить подруг прекратить издевательства. Однако ее доброе сердечко не могло терпеть несправедливости, особенно когда она поняла, что Кит далеко не так свирепа, как кажется на первый взгляд.

— Все безнадежно, — призналась ей Кит однажды вечером, после того как во время урока танцев запуталась в собственном подоле и свалила с постамента китайскую вазу. — Никогда мне не выучиться танцевать. И говорю я слишком громко. Ненавижу носить юбки, и из всех музыкальных инструментов умею играть только на варгане. Кроме того, при одном взгляде на Лилит Шелтон так и хочется выругаться!

Огромные глаза Элсбет встревоженно округлились.

— Тебе следует быть с ней повежливее. Лилит — самая красивая и умная девочка в школе.

— И самая подлая. Будто не знаешь, что она вытворяет!

— Но она вряд ли делает это нарочно!

— Думаю, ты ошибаешься. Просто ты сама настолько порядочна, что тебе в голову не приходит искать недостатки в других людях. Даже во мне. А я… сама знаешь… хуже меня и найти трудно!

— Но это неправда! Ты вовсе не такая уж плохая.

— Просто отвратительная! Но все же лучше негодяек, которые учатся в этой школе. Клянусь, ты единственный приличный человек из всех, кто здесь обитает.

— Неправда! — горячо воскликнула Элсбет. — Почти все они довольно милые, просто ты не дала им возможности показать себя. Так рычишь, что они пугаются.

Кит немного приободрилась.

— Спасибо. Честно говоря, не пойму, как кто-то может меня бояться. Что бы я ни делала, все невпопад. Страшно подумать, как я протяну здесь целых три года.

— Отец не говорил, что тебе придется пробыть здесь так долго. Да ведь тебе к тому времени будет двадцать один год! Слишком стара, чтобы учиться в пансионе!

— Знаю, но ничего не могу поделать, — вздохнула Кит, теребя серое шерстяное одеяло. Не в ее привычках было откровенничать, но сегодня одиночество ощущалось особенно остро. — Ты когда-нибудь любила так сильно, что готова была отдать все, лишь бы защитить то, что любишь?

— О да. Мою младшую сестренку Агнес. Она не похожа на других детей. Хотя ей уже почти десять, она не умеет ни читать, ни писать, но при этом настоящий ангел, и я никогда и никому не позволю ее обидеть.

— Значит, ты меня поймешь.

— Расскажи, Кит. Облегчи душу.

Вот так Кит поделилась своей бедой с Элсбет. Описала «Райзен глори», поля и дом, упомянула о Софронии и Эли, попыталась донести до Элсбет красоту деревьев, меняющих цвет в зависимости от времени суток. И в заключение объяснила суть договора с Кейном. Правда, умолчала при этом об истории с переодеванием, о том, как пыталась убить майора и, уж конечно, о предложении стать его любовницей.

— Он сам дьявол, — возбужденно шептала она, — а я совсем бессильна. Если меня исключат, он продаст «Райзен глори». И если даже я выполню его условия, все равно придется ждать еще два года, прежде чем мне перейдут деньги из трастового фонда. На них я и выкуплю поместье.

— Неужели нет способа раздобыть деньги пораньше?

— Только если выйду замуж, чему, разумеется, не бывать.

Но Элсбет недаром была дочерью адвоката.

— Если ты выйдешь замуж, — рассудительно заметила она, — все деньги перейдут к мужу. Таков закон. Ты не сможешь тратить их без его позволения.