Такое положение не устраивало Карем, она винила во всем Сайру и твердо решила расквитаться с нею.
Но Карем не приняла в расчет железную волю валидэ. Сайра-Хафизе была сделана из более твердого материала, чем Карем и все остальные женщины, если уж на то пошло. Шотландка провела в самом сердце наполненной интригами Османской империи тридцать девять лет и осталась жива. Дело тут было отнюдь не только в везении. Впрочем, в последнее время она чувствовала усталость и задумывалась порой: а стоит ли продолжать борьбу? Она узнала в этой жизни столько счастья и любви, что до конца хватит. Заполучила в руки огромную власть и успела насладиться ею. Теперь Сайре хотелось только дожить свое в мире и покое.
Однако какое может быть спокойствие, если ты живешь под одной крышей с Карем?
Валидэ встала перед лицом болезненного выбора: либо избавиться от Карем, либо рассказать о ее преступлениях Сулейману. Но последнее разобьет сыну сердце. Сайре-Хафизе всегда претило выносить смертные приговоры. Она могла бы, конечно, удалиться в какой-нибудь дворец за пределами Константинополя, но разве это решит проблему? «Сулейман, — рассуждала она, — все еще цепляется за мою юбку. Что же мне остается? Умереть? Но я полна сил и здоровья, и жить мне хочется гораздо больше, чем уйти в мир иной».
А однажды во дворец пришла Эстер Кира. Она пребывала в состоянии сильного возбуждения и попросила валидэ поговорить с ней наедине. Они ушли в сад, как всегда, когда хотели быть уверенными, что их не подслушают. Эстер начала с вопроса:
— Твой брат — граф Гленкирк? Сайра кивнула.
— Он младше тебя на четыре-пять лет.
— На четыре, Эстер.
— Такой добродушный здоровяк с рыжей шевелюрой и упрямым характером?
— Откуда же мне знать, Эстер? — улыбнулась Сайра. — Последний раз я его видела, когда Адаму было всего девять лет.
— Но скажи, госпожа, если ты вдруг встретишь человека, который станет утверждать, что он твой брат, как сможешь узнать его без ошибки?
Сайра задумалась, потом сказала:
— У него была маленькая черная родинка на брови, и еще он в детстве очень был похож на отца. Если я встречу человека, который назовется графом Гленкирком, который будет походить на моего отца и у которого будет родинка на левой брови, скорее всего это и будет мой брат Адам.
Эстер судорожно сцепила руки:
— Значит, это он) Он!
— Эстер, объясни мне наконец, в чем дело?
— В настоящий момент, милая госпожа, граф Гленкирк гостит в доме Киры.
Валидэ смертельно побледнела. Эстер же возбужденно продолжала:
— Ты знаешь, конечно, что султан уже предоставил Франции торговые концессии и постепенно начинает открывать Турцию и для других европейских государств. Твой брат представляет здесь короля Шотландии. А остановился у нас, потому что дом Киры в свое время помог Чарльзу Лесли добраться до родины его матери. Он все расспрашивает, госпожа. Похоже, твоей семье с самого начала было известно, что тебя продали в Турцию, но им, видимо, кто-то сказал, что на освобождение нет никаких надежд. Когда тринадцать лет назад в Шотландии появился Чарльз, они поняли, что ты еще жива. Но мальчик ничего не хотел говорить, как ты его научила. Из его скудного рассказа они заключили, что тебя скорее всего поднесли в подарок другому султану. И с тех пор твой брат вбил себе в голову, что должен разыскать тебя. Не знаю даже, чего нам стоило удержать его от того, чтобы не прийти сюда и не потребовать аудиенции у королевы-матери, как он тебя называет. Сайра рассмеялась:
— Мой брат всегда любил переходить сразу к делу. Но, Эстер, зачем ему нужно встречаться с валидэ?
— Он неглуп, твой брат, госпожа. Каким-то образом графу удалось узнать, что, спустя несколько месяцев после того как ты появилась в гареме султана Баязета, принцу Селиму были подарены шесть девушек, с которыми он отправился управлять Крымской провинцией. Адам считает, что любимая жена принца Селима должна знать его сестру и теперь, став султанской валидэ, может ему помочь в ее поисках. Я сказала ему, что являюсь близкой подругой валидэ и, возможно, смогу устроить разговор с тобой. Иначе он уже сейчас ломился бы в ворота сераля.
— Так значит, ему нужно поговорить с султанской валидэ, — задумчиво проговорила Сайра. — Почему же ты не сказала ему, что это невозможно?
— Не могла, госпожа. Духу не хватило. Он так сильно надеется. Я подумала, что, пожалуй, сегодня вечером после визита к тебе осмелюсь отказать ему… Может, ты хоть пошлешь вместе со мной какое-нибудь сообщение для него, госпожа?