Тяжесть венца

– Разве мой супруг был плохим опекуном?

Лицо Херберта стало жестким.

– Мы уже обсуждали эту тему, ваше сиятельство. Неужели вы считаете, что ваш супруг для меня является только благодетелем? Я уже имел случай упомянуть, что я всего лишь его пленник. Увы, это так. По наследственному праву за мною закреплены должности судьи и чемберлена Южного Уэльса, а также пост стюарта замков в графствах Колмортен и Кардиган. А ваш супруг чрезмерно любит власть, и отпустить меня для него означает потерять влияние в Южном Уэльсе. Поэтому он готов опекать меня до седых волос.

Анна смотрела на него с недоверием. Тогда Уильям вспылил.

– Клянусь святым Георгием, неужели это невозможно понять? В конце концов, если вам нравится быть пленницей горбуна, то меня это вовсе не устраивает!

– Уильям, я не пленница. Я супруга.

Херберт пожал плечами.

– Великий Боже, это становится смешным. Разумеется, муж имеет все права по отношению к жене, однако хотел бы я знать, отпустил бы он вас в ваши имения, если бы вы того пожелали?

– Разве в этом есть нужда?

Юноша встал.

– Мне нечего больше сказать, миледи. Позвольте откланяться.

– Погодите, Уильям.

Анна прошлась по галерее. Она пыталась урезонить себя, твердя, что нелепо идти на поводу у пылкого мальчишки, однако то, что он говорил, взволновало ее. К тому же она помнила, как Джон Кэнделл дал понять, что ей надлежит находиться только там, где укажет супруг.

– Я и сама подумывала о том, что мне пора побывать в своих замках. И, уверена, мой супруг сумеет понять меня, если я отправлюсь посетить эти владения.

– Вам будут чинить препятствия, миледи.

– Кто посмеет меня задержать?

– Да буквально весь двор. Разве вы еще не поняли, что вас окружают люди, всецело преданные горбатому Дику?! К тому же, ваша светлость, не следует вызывать гнев всесильного наместника Севера. Будьте благоразумнее.

И этот мальчишка осмеливался указывать ей!

– Ну уж нет! Благоразумной меня никогда нельзя было назвать.

Анна так стремительно шагала по переходам, что Уильям едва поспевал за ней. Она обнаружила Фрэнсиса Ловелла в большой галерее играющим в трик-трак с секретарем герцога Кэнделлом.

– Сэр Фрэнсис, велите немедленно собираться в дорогу. Я желаю посетить свои маноры.

Ловелл медленно поднялся.

– Это невозможно, ваша светлость. Герцог Ричард велел, чтобы вы ожидали его в Йорке.

– Герцог Ричард не давал мне об этом никаких указаний. Что же касается того, что вы говорите, то, я полагаю, вы не вполне верно истолковали слова его светлости. Ричард Глостер сделал меня своей женой, но отнюдь не пленницей.

Теперь поднялся и Кэнделл.

– Простите, миледи, но господин герцог просто позаботился о том, чтобы вы жили в комфорте и роскоши его йоркской резиденции до тех пор, пока он не приведет северные владения Невилей в должный порядок. Я уже имел честь сообщить, что в ваши земли посланы интенданты, и они заняты именно этим.

– Означает ли это, что если мне захочется отправиться в Понтефракт или любое другое имение супруга, вы не станете чинить мне препятствий?

Кэнделл замялся.

– Я не имею никаких указаний на этот счет, миледи.

Ловелл был настроен более решительно.

– Мне было приказано доставить вас в город Йорк, где вам надлежит пребывать до возвращения герцога Ричарда. И я выполню полученный приказ. Можете гневаться на меня, миледи, сколько угодно, но вы останетесь здесь.

– Гневаться? Вы плохо знаете меня, сэр Фрэнсис. И если я и в самом деле разгневаюсь, то не премину сообщить йоркцам, что меня, Анну Невиль, супругу герцога Глостера, держат, словно пленницу, не по разуму ретивые слуги герцога. Думаю, в Йорке найдется немало горячих голов, готовых прийти на помощь своей госпоже. Что до Ричарда Глостера, то он рано или поздно примет мою сторону, ибо не пожелает портить отношения с добрыми горожанами и жителями графства.

Фрэнсис Ловелл побледнел. Его пугал не столько призрак мятежа, сколько то, что Ричард не простит ему, если он не сумеет помешать этой даме учинить беспорядки. Но как это сделать? Не должен ли он и в самом деле посадить ее под замок?

Он нерешительно взглянул на Кэнделла. Секретарь пожал плечами. Не ему была поручена охрана герцогини, поэтому все, что он мог посоветовать Ловеллу, это переговорить с сэром Рэтклифом. Он видел герцога совсем недавно и лучше знает, как тот настроен.

Анна ощутила смятение. Она слишком хорошо помнила нрав Роберта Рэтклифа. Этот человек не стал бы колебаться, как эти двое. К счастью, именно сейчас его не было в Йорке, но Ловеллу не понадобится много времени, чтобы послать гонца. Анна нерешительно взглянула на стоявшего у дверей Уильяма. Она ожидала увидеть насмешку в его глазах, но юноша лишь пожал плечами. Взгляд его выражал сочувствие. И тогда Анна окончательно решилась.