Чертовка

— В моих покоях, само собой, — ответил Гай. — У меня есть ванная комната. Белли, хотя ты, естественно, не могла об этом знать. Пойдем! Я покажу тебе ее. Мой дед был мавром и снабдил Ла-Ситадель этими удобствами. — Гай распахнул еще одну дверь и ввел Изабеллу в маленькую комнату.

Белли задохнулась от изумления. Это помещение не имело ничего общего с простой и практичной ванной комнатой Лэнгстона. Мраморные стены были гладкими и белыми, с зелеными прожилками. Пол был выложен большими плитами белого камня. В одном углу комнаты находилось углубление в форме раковины с золотой трубой. Там стояла длинная прямоугольная емкость из такого же мрамора, из какого были сделаны стены. Изнутри она была резная и тоже напоминала раковину. В стенах располагались ниши, заполненные полотенцами, всевозможными графинами с ароматными маслами и брусками мыла.

— Где же вода? — спросила она.

Подойдя к емкости, Гай повернул хвосты двух золотых рыбок, выступающих из стены, и, к изумлению Белли, из их ртов полилась вода.

Белли ахнула, и Гай остался доволен произведенным впечатлением.

— Как вы это сделали? — спросила она, искренне пораженная.

— Это лишь малая доля моей магии, — тихо ответил Гай. — Ну, давай мы тебя разденем. Белли.

Белли проворно отскочила в сторону.

— Я вполне способна раздеться самостоятельно, — нервно проговорила она.

— Но будет куда забавнее, если это сделаю я, — возразил Гай, и в его темно-фиолетовых глазах заплясали озорные огоньки. — Ты что, девственница?

Белли взвесила «за»и «против»и решила не лгать:

— Нет, милорд.

Она ограничилась этим, не став ничего объяснять, а Гай больше и не спрашивал.

— Если ты не девственна, то должна понимать, что нет никаких причин стыдиться своей наготы, Белли, — сказал он ласковым тоном. — Ты должна научиться беспрекословно повиноваться мне во всем, моя милая. Подойди ко мне. — Он снова взял ее за руку и притянул к себе. Взгляды их снова встретились, и снова на Изабеллу нахлынула слабость. — Ты — словно дикий зверек, — проговорил Гай у нее над ухом своим мелодичным, бархатистым голосом. — Я не причиню тебе вреда. Белли.

О нет, я хочу лишь доставить тебе удовольствие. — Гай провел пальцами по ее груди, внезапно ущипнув за сосок.

Белли негромко вскрикнула, и Гай рассмеялся. — Итак, ты чувствительна. Значит, готов держать пари, прошло немало времени с тех пор, как ты в последний раз держала между ножек хороший крепкий член. Ну, ничего, мы это скоро исправим, моя красавица. А теперь, — велел он, — подними руки, чтобы мы могли снять с тебя эту куртку, милашка. — С этими словами Гай стянул с нее верхнюю одежду и бросил ее на пол. Затем, подняв Белли и посадив ее на высокую мраморную скамью, он снял с нее изношенные кожаные сапоги, покачав головой при виде их плачевного состояния. — Как давно у тебя в последний раз были новые сапоги? — спросил он.

— Я не помню, — ответила Белли, избегая встречаться с ним глазами. Она чувствовала жжение не только в том соске, который он ущипнул, но уже и в другом.

— А это даже тебе не по мерке, — сказал он, приступая к ее штанам. Он стащил их с ее ног и тоже бросил на пол.

Потом он стянул с нее чулки, молча восхищаясь чудесным зрелищем ее точеных ножек, проводя ладонями вдоль икр.

Он внимательно осмотрел ее ступни, загрубевшие от пешей ходьбы.

Его большие ладони был» теплыми. Они скользнули вверх по ее ногам, задержавшись на бедрах чуть ниже ягодиц. Белли нервно соскользнула со скамьи на пол.

— Бедняки, — сказала она, — не должны быть переборчивы. Эти сапоги мне подарили уже поношенными, и я была счастлива. У меня никогда не было новой одежды, — добавила она для пущего эффекта. Она понимала, что не должна терять головы, а с каждой секундой эта задача становилась все труднее. Магия Гая Бретонского была поистине могущественной, и Белли чувствовала, что беспомощна против нее. И вопреки всей своей браваде Изабелла чувствовала страх. Должно быть, Хью чувствовал себя именно так, когда Вивиана Бретонская околдовывала его. И все же Гай не должен усомниться в том, что Белли — внебрачная дочь благородного сеньора, как сказал ему Линд. — Я ходила в обносках моей сводной сестры, пока Линд не решил, что в мужской одежде я буду в большей безопасности.

Гай Бретонский не ответил: он был слишком занят тем, что снимал с нее остатки одежды. Он стащил с нее две рубашки и наконец развязал ленту, придерживающую ее роскошную грудь. Потом, отступив на шаг, он оглядел Изабеллу и был совершенно очарован этим зрелищем. Наконец он произнес: