Чертовка

— Ты помнишь? — прошептала она. — Ох, Хью! Расскажи мне, что ты вспомнил!

— Я вспомнил, моя Белли, — прошептал он в ответ, и в то же мгновение Белли, рыдая, бросилась ему на шею.

— Как? Когда? — спрашивала она.

— Когда ты в пылу страсти назвала меня по имени, — ответил Хью.

Белли, вспыхнув от смущения, взглянула ему в лицо.

Ресницы ее намокли и слиплись.

— Никто не захотел помочь мне, Хью. А король даже пытался соблазнить меня. Он хотел, чтобы я осталась при дворе и развлекала его. Рольф не знал, что делать. Я была уверена, что ты жив. Я не знала, где ты, но должна была попытаться разыскать тебя. Хью! Ты очень на меня сердишься? — Она запиналась на каждом слове, спеша все объяснить. Поймет ли он? Или возненавидит ее?

— Почему ты не осталась в Лэнгстоне, Изабелла? — спросил Хью.

— А что было бы, если бы я осталась?! Лэнгстонцы, которых захватили вместе с тобой, так боялись магии Вивианы, что даже не попытались помочь тебе или бежать за подмогой. Если бы я не разыскала тебя, Хью Фоконье, то кто бы сделал это за меня? Твой старый друг Генри Боклерк был больше занят соблазнением твоей жены, чем розысками. И это при том, что ты поехал в Нормандию по его просьбе! Все это просто бесчестно! А герцог Роберт — немногим лучше. Если бы я не пришла за тобой, то позапрошлой ночью ты старался бы сделать ребенка другой женщине! — Давно сдерживаемый гнев ее вырвался наружу.

Хью не удержался от смеха. Белли была самой неистовой в мире женщиной, настоящей чертовкой, которая не остановилась бы ни перед чем, чтобы добиться своего. Хью крепко обнял ее и поцеловал. На мгновение ее губы смягчились, но затем она вырвалась из его объятий и ударила его по руке.

— Белли! — возмутился он.

— Каким надо было оказаться дураком, чтобы поехать в Манвиль, зная, что за негодяй мой братец Ричард?! Как ты мог поверить в его честность? Неужели нельзя было не поехать с ним в Манвиль?

— Отказаться от приглашения было бы невежливо, особенно после того, как он был таким обходительным и учтивым, — оправдывался Хью, потирая ушибленную руку. Наверняка эта чертовка поставила ему синяк!

— Ты сам во всем виноват, Хью Фоконье! — прошипела Изабелла. — Виноват во всем!

— Милорд, госпожа! — Алан вошел в помещение. — Во дворе много людей. Оставаться дольше здесь небезопасно.

— Он прав, — сказала Белли. — Мы не должны показываться вместе слишком часто, чтобы не возбуждать подозрений. Мы будем общаться через наших сокольничих, Хью.

Хью согласился, но, прежде чем уйти, спросил:

— Ты забеременела, Белли?

— Еще слишком рано, чтобы говорить наверняка, — ответила она, — но нельзя сказать, что ты не постарался изо всех сил, чтобы подарить Хью Младшему брата или сестричку, милорд. — Белли слегка улыбнулась.

— Ты его любишь? — внезапно спросил Хью.

Изабелла загадочно взглянула на мужа и, не сказав ни слова, вышла из клеток. Купе сидел у нее на перчатке. Хью увидел, что Белли сажает кречета на каменную тумбу и кормит его сырым мясом. Почему она не ответила? Ведь вопрос был совсем простой. Неужели она действительно любит Гая Бретонского? И если да, то что будет с ними? С Лэнгстоном? С их ребенком? Он собрался взять сапсана и присоединиться к ней, но, когда он снова выглянул наружу, Изабеллы уже не было. Хью хотел поговорить с ней еще раз, но понимал, что придется потерпеть несколько дней.

Изабелла сильно изменилась. Она стала гораздо более сильной женщиной. Можно сказать, даже грозной. Мысль о том, чтобы иметь такую жену, удручала Хью.

Один за другим проходили дни лета; колосья на полях наливались зерном. Гай и Вивиана подглядывали за Белли, думая, что она не замечает их; но Белли все знала. Она понимала, чего они ждут: подтверждения, что она беременна. Интерес Гая к ее животу был чрезмерен. Гай часто поглаживал и ласкал его своими большими ладонями. Он постоянно кормил Белли всяческими лакомствами. И она чувствовала себя, как гусыня, которую закармливают перед тем, как зарезать.

— Как ты думаешь, ты забеременела? — наконец спросил он через несколько недель. Белли понимала, как его волнует этот вопрос.

— Не могу сказать наверняка, — честно созналась она, зная, что Гай следит за ее месячным циклом. — Вероятно, да, но нужно подождать еще немного, чтобы знать точно, милорд Гай.

— Думаю, ты все же зачала, — сказал он, целуя ее руку. — Пускай Вивиана считает себя матерью сколько угодно, — тихо произнес он, — но настоящей матерью все равно будешь ты.