Чертовка

— Не говори глупостей, — возмутилась Изабелла. — Веди себя хорошо, милорд, и не мешай мне исполнить свой долг. — Она взяла мочалку.

— Но разве тебе не будет удобнее здесь, со мной? — спросил Хью.

Белли бросила на него гневный взгляд, что-то бормоча о глупых мужчинах. Внезапно она взвизгнула от изумления: Хью схватил ее за руку и втащил к себе в ванну. Белли пыталась вырваться и встать, но он крепко держал ее в объятиях.

— Отпусти меня, ты, олух! У меня платье вымокнет!

Отпусти!

— А ты разденься, моя сладкая Белли, — вполголоса посоветовал Хью. Он принялся развязывать шнурки на ее юбках. Потом, стащив юбки через голову, он небрежно швырнул их на пол. — А теперь туника, — проговорил он, и туника присоединилась к груде юбок. Сняв рубашку, он бросил ее на середину комнаты. К счастью, в ванной комнате Изабелла ходила без обуви, а ее волосы оказались подобраны. — Я наконец хочу теплую встречу, в которой ты мне до сих пор почему-то отказывала. — Хью разыскал губами ее рот.

У Белли закружилась голова от восторга. О-о-о, как она по нему соскучилась! Сидя в ванне на коленях у Хью, она чувствовала его твердое разгоряченное орудие. Одной рукой Хью обнимал Белли за талию, а другой ласкал ее нежный бутончик, заставляя ее стонать от наслаждения.

— Ты скучала без меня, красавица моя? — прошептал он. Пальцы его проникли глубже, ритмично двигаясь.

— Я… едва заметила… твое отсутствие, милорд. Было… столько… важных дел, — задыхаясь, проговорила Белли, и по ее телу пробежал первый трепет облегчения.

Хью слегка приподнял ее, повернув лицом к себе, и усадил на свое вздыбленное орудие, испустив низкий стон.

— Ты врешь, — процедил он сквозь стиснутые зубы, крепко сжав ладонями ее упругие ягодицы.

Белли обвила рукой его шею и принялась ритмично подниматься и опускаться, пока его губы медленно продвигались вниз, от ее горла к набухшим грудям и твердым от возбуждения соскам.

— Ты просто дьявол, Хью Фоконье! — простонала она, зажмурившись, и тут же услышала собственный крик восторга, когда Хью излил в ее лоно свою страсть. Белли приникла к его плечу и замерла. Несколько минут они лежали не шевелясь, довольные и счастливые. Внезапно Белли открыла глаза. — О Матерь Божья! — воскликнула она. — Они не сядут за стол, пока мы не придем. Сколько времени прошло? — Она выбралась из ванны.

Вода струйками стекала по ее телу, разжигая новое желание — Вымойся-ка поскорее, милорд, — сказала она, сунув ему в руки мочалку. — А я оденусь и принесу тебе свежее белье. Ох, поспеши!

Раскатистый смех Хью услышали собравшиеся в зале, и когда несколько минут спустя на пороге появились хозяин и хозяйка поместья, никто не посмел обратить внимание на то, что Изабелла переоделась в другое платье. Слуги один за другим выносили из кухни блюда, от которых поднимался ароматный пар. Сегодня на обед были жареный окунь, выловленный этим же утром, печеная утка, пирог с олениной, жареный кролик, густой овощной суп, горох, хлеб, масло и сыр. Собравшимся за господским столом предложили на выбор вино и эль. Пища для слуг была менее изысканной. Им подали соленую рыбу, жареного кролика, суп, хлеб и сыр. Еды было много: Изабелла не хотела скупиться, пиво текло рекой.

Хью ел с большим аппетитом, как и Белли, но обоим не терпелось удалиться в спальню, чтобы утолить страсть, только разгоревшуюся от купания в ванне. Они посматривали друг на друга исподтишка и, встретившись взглядами, смущенно отводили глаза. Их руки неожиданно соприкоснулись, они нервно рассмеялись. Пришлось терпеливо ждать, пока слуги унесут посуду после еды. В зал вошли двое молодых крепостных, один — с барабаном, другой — с тростниковой флейтой. Они сели у камина и негромко заиграли. Когда Рольф лукаво предложил Хью сыграть партию в шахматы, хозяин Лэнгстона поднялся из-за стола, потянулся и демонстративно зевнул.

— Последние три дня я не вылезал из седла, — сказал он. — Думаю, мне сейчас лучше прилечь. Изабелла, ты пойдешь со мной или останешься в зале с матерью и отчимом?

— Ох, я тоже очень устала, — ответила Белли, вскочив из-за стола и поспешив следом за мужем.

Рольф ехидно усмехнулся:

— По-моему, до рассвета Хью проедет еще немало миль, а Белли до восхода солнца успеет устать вдвое сильнее.

— Ты просто несносен, милорд, — со смехом упрекнула его Алетта.

— Мне надо развесить одежду, чтобы она высохла, — сказала Белли, войдя в спальню. — У меня не так много платьев.