Чертовка

Тон его не предполагал возражений.

— Если дела обстоят так, — произнес герцог Роберт, — то сэр де Манвиль не в состоянии выдвинуть никаких возражений и предъявить новые требования на это поместье.

Герцог Роберт был справедливым человеком.

Глаза Ричарда де Манвиля потемнели от гнева, но он знал, что ему не остается ничего, кроме как смириться с решением, принятым королем Англии и его собственным сеньором. Он поклонился Генриху и Роберту с плохо скрываемой обидой, но король еще не разделался с ним как следует.

— Подожди-ка, милорд, — добродушно проговорил он. — Ты еще не познакомился с мужем своей сестры. — Он подтолкнул Хью вперед. — Милорды, поприветствуйте друг друга и поцелуйтесь в знак примирения.

Хью, посмеиваясь в душе, повиновался королю. Ричард дрожал от гнева, но Хью сделал вид, что ничего не замечает.

— Пойдемте, Ричард де Манвиль, — сказал он, — выпьем чашу вина. Я сожалею о том, что меня не было в Лэнгстоне, когда вы нанесли нам визит. Моя добрая госпожа супруга, естественно, сообщила мне о том, что вы приезжали.

— А эта невоспитанная девчонка сказала вам о том, что даже не позволила мне переночевать под крышей вашего дома, милорд? — раздраженно спросил Ричард де Манвиль. — Я надеялся, что, выйдя замуж, моя сестра остепенится, но вижу, что вы потворствуете ей так же, как и наш отец.

— Моя жена — единственная в своем роде женщина, брат Ричард, — произнес Хью, втискивая кубок с королевским вином в руку сэра де Манвиля. — Боюсь, она не доверяет вам, но, с моей точки зрения, это просто глупо.

Женщины — капризные создания.

— Это верно, — ворчливо согласился Ричард де Манвиль, поднося кубок к губам и жадно глотая.

— Тогда будем считать, что между нами нет обид, и останемся друзьями. Вы согласны? — с улыбкой спросил Хью.

Ричард де Манвиль пожал плечами.

— Прекрасно, — ответил он. — Кроме того, едва ли мы встретимся с вами еще раз, Хью Фоконье. Я не собираюсь покидать своих владений, если не считать ежегодной службы герцогу Роберту. У меня теперь есть сын, моя супруга может родить еще детей. Я желаю вам того же. Надеюсь, моя сестра окажется более плодовитой, чем моя мачеха, леди Алетта. За все годы замужества за моим отцом она смогла родить только Изабеллу. Но, возможно, это и к лучшему.

Хью поднял кубок с вином, глядя на Ричарда.

— Желаю вам без хлопот добраться домой, в Нормандию, — тихо произнес он.

Они осушили свои кубки и расстались.

— Значит, конец нашим планам? — прошептал Люк де Сай, подойдя к Ричарду.

— Ты плохо меня знаешь, Люк, — раздалось в ответ. — Возможно, на это уйдет какое-то время, но Лэнгстон обязательно станет моим. Пускай моя сестрица со своим мужем считают, что победили. Пускай тешатся ложным спокойствием. В конце концов буду торжествовать я. Будь терпелив.

— А ваша сестра станет моей? — спросил его Люк.

— Если ты захочешь ее, то да, — ответил Ричард де Манвиль.

— Я хочу ее, — сказал Люк де Сай. — Подозреваю, что ее страсть такая же огненная, как ее рыжие волосы. Я заставлю ее завыть от похоти.

— Какие у тебя, однако, низменные желания, — холодно заметил Ричард.

— Чем проще желания человека, тем лучше, милорд.

Так реже разочаровываешься, — отозвался Люк де Сай, поразив хозяина своей умудренностью.

Герцог Роберт оставался в Англии до Михайлова дня , и повсюду, куда приходили, его люди наносили местным жителям ущерб и доставляли неприятности. Рассерженные, что война, обещавшая богатую добычу, не состоялась, они почти вышли из-под контроля. Получив предостережение от своего дальновидного монарха, англичане зарыли в землю свои ценности, спрятали подальше дочерей и покорно терпели оскорбления чужаков. Король Генрих предоставил нормандцам определенную свободу, не желая нарушить и без того шаткий мир. Наконец, к большому облегчению короля и его подданных, герцог Роберт со своей армией покинул Англию. Король распустил войска, и рыцари отправились по домам.

Хью Фоконье и лэнгстонские ополченцы вернулись домой дождливым октябрьским утром. Хью был счастлив снова увидеть свой замок, а еще более рад тому, что войны так и не было и он привел обратно всех людей, покинувших с ним Лэнгстон в начале июля. Рольф засиял от восторга, увидев Алетту с уже заметно округлившимся животом, радостно поспешившую ему навстречу. Соскочив с коня, он заключил ее в объятия и расцеловал.

— Слава Богу, милорд! — воскликнула Алетта, высвобождаясь из его объятий, раскрасневшаяся и счастливая.