Принцесса викингов

– Умоляю тебя, Ролло! – простонала она. – Я сделаю все, что ты прикажешь… Клянусь – никогда более я не попытаюсь бежать от тебя. Я стану послушной, как верная собака… Только пощади Ги!..

Ролло вырвал у нее руку и отступил на шаг. По обе стороны двери, у которой они стояли, пылали факелы, и в их неровном свете Эмма видела его холодное, словно бронзовая маска, лицо.

– Ролло! – Эмма заломила руки. – Заклинаю тебя молоком женщины, вскормившей тебя, – будь милосерден! Ведь это Ги крикнул, когда Рагнар пытался скрыть меня, и вы услышали его. Он сделал это, хотя и знал, что для него не будет пощады!

– Ги… – вдруг медлительно проговорил Ролло. – Ты просишь за него на коленях! Не тот ли это юноша, с которым ты провела ночь на алтаре в лесу? Твой жених из Анжу?

Эмма вздрогнула. Как давно они с Ролло говорили об этом… Но в его голосе слышалась ожесточенность – и страх вновь охватил ее.

Она ничего не успела вымолвить, как Ролло вдруг направился туда, где двое охранников поддерживали юношу, едва державшегося на ногах. Взяв его за подбородок, конунг повернул к свету его лицо. Ги застонал – Ролло задел его рану. Лицо его наполовину скрывала пропитавшаяся кровью повязка, он был без бороды, и все же Ролло узнал его.

– Посланник герцога! Красавчик-франк, к которому так рвалась Эмма на пиру! Так ты, оказывается, ее любовник?

– Мы помолвлены с детства, – едва шевеля губами, ответил Ги. – По нашему закону – она моя невеста и принадлежит мне.

– По вашему закону! – вскричал Ролло. – По вашему проклятому закону!..

Он бросился к Эмме, схватил ее и, с грохотом распахнув дверь, втащил в полутемный зал.

– Так ты хотела бежать от меня с этим мальчишкой? Ты любишь его? Отвечай! Ты любишь его?! – он прижал ее к колонне так, что еще миг – и у Эммы затрещали бы кости. – Отвечай!

– Нет! – вскричала Эмма. – Нет, это не так! И никогда не было так. Как я могла успеть? Посуди сам! Ведь я люблю тебя!

Он тотчас отпустил ее. В полумраке она видела, как блестят голубоватые белки его глаз. Ролло шумно дышал.

В открытую дверь торопливо вошел Атли.

– Брат…

– Оставь нас! – рявкнул Ролло. И когда Атли, помедлив, повиновался, вновь повернулся к Эмме:

– Что ты сказала?

Видит бог, она не хотела этого.

– То, что ты слышал. Я люблю тебя, Рольв, и ты это знаешь не хуже меня.

Она охнула, закрыв лицо ладонями, и отшатнулась.

– Я не знаю, почему так вышло, ведь я тебя ненавижу!..

Эмма остро взглянула в его лицо, словно пытаясь прочесть в нем то, о чем он не желал говорить.

– И я клянусь тебе, Ролло, что стану женой твоего брата и научусь его любить. Я стану женой Атли хоть сегодня же и рожу сколько потребуется наследников для правителя Нормандии, но с одним условием – пощади того, кто столь безрассудно рискнул всем ради слепой надежды.

Сейчас она знала, что причиняет ему боль. И тем не менее в груди ее стало горячо, а на глаза навернулись слезы.

– Ролло!..

Конунг слегка пошевелился:

– Он слуга Роберта или Карла, и я должен…

– О нет, мой Ролло… Я сделаю все, как ты скажешь. И не буду больше противиться браку с Атли…

Последние слова она едва смогла выговорить. Ролло тыльной стороной ладони стер слезы с ее щек.

– Ты станешь женой Атли завтра.

Эмма нашла в себе силы кивнуть.

– Я велю дать Ги из Анжу коня, – добавил Ролло.

Ее плечи перестали вздрагивать, и она подняла голову. Конунг глядел мимо нее.

– Ступай, скажи ему, что он свободен.

Он отвернулся, задев ее краем широкого плаща…

Ги уже сидел в седле. Он склонился к ней:

– Эмма!..

Она жестом удержала его:

– Уезжай, Ги. И забудь обо мне. Судьба не велит нам быть с тобою. Люби нашего Бога, мой монашек.

– Но…

– Я не люблю и никогда не любила тебя, Ги, – жестко проговорила она. – Мое сердце принадлежит этому варвару. Но завтра я стану женой его брата. И с этим ничего нельзя поделать. Уезжай же, поспеши!

Она с силой ударила ладонью коня по крупу. Тот рванулся и заплясал, но Эмма уже не смотрела на Ги. Медленно, словно разом состарившись, она начала подниматься по ступеням. Ролло нигде не было видно.

Эмма вдруг ощутила чудовищную усталость. Все, что ее окружало, казалось сном. Кажется, рядом возник Атли, о чем-то заговорил, но и он показался ей призраком. Миновав темную тень портика, Эмма вступила в большой зал. Далеко впереди пылал факел. Эмма пошла на свет, как сомнамбула. Огонь, крошечная мерцающая точка…