Царица Пальмиры

— Если вам не слишком холодно, Лонгин, я бы предпочла оставить занавески открытыми. Небо в предрассветный час особенно прекрасно!

Лонгин со вздохом кивнул и вжался в подушки. Зенобия улыбнулась; в течение нескольких минут они ехали в молчании. Она смотрела на звездное небо, которое уже начало чуть светлеть у самого горизонта.

— Назовите мне неженатого мужчину из хорошей семьи, которому мы могли бы оказать честь! — попросила Зенобия.

Ее вопрос мгновенно вызвал интерес. Лонгин размышлял, а она смотрела на него и понимала, что его хитрый ум решает заданную задачу и в то же время гадает, что же такое она задумала на этот раз. Наконец, Лонгин произнес:

— Человек, который приходит мне на память — это Руф Ацилий Курий. Его отец — римский центурион — около 30 лет назад женился на дочери богатого пальмирского купца. Я помню об этом событии, потому что оно вызвало большой скандал. В то время эту семью еще не испортили римской кровью, и отец девушки был в этом отношении настоящим фанатиком. Но девушка забеременела от своего возлюбленного, и выбора не оставалось — пришлось устраивать свадьбу. Однако центурион оказался хорошим мужем. Когда он вышел в отставку и оставил службу в армии, то обосновался здесь, в Пальмире. Руф Курий — их третий сын, он служит в армии. Ему удалось стать первым пальмирцем по рождению, который стал начальником крепости Квазр-аль-Хер. Он очень предан Оденату.

— Квазр-аль-Хер? Это пограничная крепость?

— Да.

— О боги! Да это же великолепно! А вы уверены, что у него нет жены? А как насчет помолвки? А любовница?

— Ничего об этом не слышал.

— Узнайте все наверняка, Лонгин. Я должна быть уверена!

— Зачем?

Никто другой не осмелился бы задать подобный вопрос, но Зенобия не обиделась на Лонгина. Он стал ее близким доверенным лицом.

— Делиция давно уже не наложница Одената. Она несчастна, Лонгин. Оденат не нуждается в ней. Откровенно говоря, она надоела ему. Но не выгонять же ее, да и сыновья подросли. Это было бы величайшим позором. Она страстно желает стать женой и матерью. Я обещала, что поговорю об этом с Оденатом. Она еще достаточно молода, чтобы начать новую жизнь. Вот я и подумала, что если выдать ее замуж за какого-нибудь человека, которому пожелал бы оказать честь Оденат. Это было бы неплохо.

— Да, Руф Курий и в самом деле подходящий человек, — воскликнул Лонгин. — Полагаю, вы пожелаете, чтобы ее сыновья уехали вместе с ней. Руф Курий станет для них прекрасным приемным отцом. Он позаботится о том, чтобы они выросли законопослушными гражданами и честными людьми. Лонгин бросил на Зенобию озорной взгляд.

— Я одобряю ваши намерения по отношению к госпоже Делиции, но в то же время не могу не думать, что отъезд Лина и Верна не слишком огорчит вас.

— Для их собственного блага и для блага моего сына Вабаллата лучше, если сыновья Делиции не будут расти с мыслью о том, что они царевичи.

Носилки прибыли в дом Манлия Туллио Сирия. Лонгин вышел и протянул руки, чтобы помочь Зенобии спуститься.

Манлий Туллио Сирии встал на колени и прикоснулся лбом к краю платья Зенобии.

— Вы оказываете нам невероятную честь, моя царица! Ваше присутствие возвеличивает скромный дом семейства Туллио.

— Встаньте, отец моей самой дорогой подруги Юлии! Я отплатила бы злом за многолетнюю дружбу вашей дочери, если бы не приехала сюда, чтобы пожелать счастья ей и ее нареченному.

Старик Туллио поднялся. Потом все члены его семьи, начиная с его жены Филомены, засвидетельствовали Зенобии свое почтение. Затем Лонгин тихо прошептал Зенобии:

— Если бы вы приехали сюда на полчаса раньше, я бы уже замерз прямо тут, на месте, пока все они целовали бы край вашей одежды.

Зенобию душил смех. Тут заговорила мать невесты:

— Юлия хочет, чтобы вы взяли на себя роль пронубы, ваше величество! — сказала Филомена.

— Я польщена, тетя Филомена! — ответила Зенобия. Зенобию провели на почетное место. Когда солнце взошло над горизонтом, прорицатель перерезал горло молодому барашку и собрал его кровь в серебряный таз. В течение нескольких минут он внимательно всматривался в дымящиеся внутренности барашка, а потом произнес:

— Предзнаменования самые благоприятные! Тут в атрии появились Антоний Порций Бланд н Юлия Туллио; свадьба началась. Зенобия выступила вперед, улыбаясь своей подруге, и в присутствии многочисленных свидетелей соединила руки жениха и невесты. Юлия застенчиво повторила традиционные слова: