Кафка на пляже

Вернувшись к камню, Наката сел, посмотрел на него и робко провел рукой по его поверхности.

– Сегодня будет гром и молния, – объявил он, ни к кому не обращаясь. Хотя, может быть, он говорил это камню. И сам себе несколько раз кивнул.

Наката уже вовсю делал у окна зарядку, когда Хосино наконец проснулся. Зарядку передавали по радио, Наката выполнял упражнения, мурлыкая себе под нос, чтобы подстроиться под музыку. Прищурившись, Хосино взглянул на часы. Начало девятого. Он повернул голову и убедился, что камень на месте – возле подушки Накаты. При дневном свете он оказался шероховатым и гораздо больше, чем выглядел ночью.

– Значит, не приснилось.

– Что? – не понял Наката.

– Да булыжник этот, – ответил парень. – Вот, лежит. Значит, не приснилось.

– Камень есть, – констатировал Наката, не прекращая свою радиогимнастику. Эти два слова прозвучали как некий важный постулат немецкой философии XIX века.

– Знаешь, отец, как этот камень здесь оказался – очень долго рассказывать.

– Наката так и подумал.

– Ладно, – заявил Хосино, вытягиваясь на одеяле, и глубоко вздохнул. – Пусть будет все как есть. Вот он камень. И весь разговор.

– Камень есть, – повторил Наката. – Это очень важно.

Хосино хотел что-то сказать по этому поводу, но вдруг почувствовал, что у него от голода подвело живот.

– Это все, конечно, хорошо, а как насчет подкрепиться?

– Пойдемте. Наката тоже проголодался.

Попивая чай после завтрака, Хосино поинтересовался:

– И что теперь мы будем с этим камнем делать?

– Правда, что же с ним делать?

– Здрасьте!.. – покачал головой Хосино. – Ты же сказал, что нужно обязательно раздобыть этот камень. Вчера ночью я его нашел. А ты спрашиваешь: «Что делать?».

– Вы правильно говорите, Хосино-сан. Наката правда еще не знает, что надо делать.

– Вот попали…

– Да, попали, – согласился Наката, хотя, судя по выражению лица, большой беды он в этом не видел.

– Сможет, посидишь и придумаешь что-нибудь?

– Может быть. Но у Накаты все медленнее получается, чем у других людей.

– Но…

– Да, Хосино-сан?

– …не знаю, кто его так назвал – «Камень от входа», но уж раз он так называется, значит, в старину лежал у входа куда-нибудь. Так ведь? Наверное, есть что-то вроде предания или легенды.

– Скорее всего. Наката тоже так думает.

– А у какого входа он лежал, ты, стало быть, не знаешь?

– Нет. Наката пока не знает. Он с кошками много разговаривал, а с камнями пока не приходилось.

– Трудновато будет.

– Да уж. Совсем не то, что с кошками.

– Ладно. Ты знаешь, я вот чего боюсь. Вещь ценная, я ее из храмовой молельни вытащил. Ни у кого не спросил. Как бы не накликать на себя. Принести-то принес, а дальше что будет? Полковник Сандерс говорил: «Какое там еще проклятие!» – но сейчас я бы ему ни на грош не поверил.

– Полковник Сандерс?

– Да есть тут один тип. Так себя называет. Такой чувак… С вывески «Кентуккских жареных кур». В белом пиджаке, с бородкой, очки такие, незаметные… Ты что, не знаешь?

– Извините, но этого господина Наката не знает.

– Ну ты даешь! «Кентуккских жареных кур» не знаешь? Это в наши-то дни! Хорошо, проехали. Так вот, этот чувак – он не человек, а абстрактное понятие. Не человек, не Бог и не Будда. Абстрактный, и из-за этого у него нет формы. А Полковника изображает, когда нужно принять человеческий облик.

Наката с обескураженным видом потер ладонью свой припудренный сединой ежик.

– Что-то Наката ничего не понимает.

– По правде сказать, мне тоже мало что понятно, – признался парень. – Но как бы там ни было, этот редкий тип возник откуда-то и таких дел наделал… Короче, благодаря ему я этот камешек нашел и сюда доставил. Я на жалость не давлю, но этой ночью пришлось порядком попыхтеть. Поэтому мне лучше всего было бы сдать тебе камень, а дальше уж ты с ним сам возись, делай, что хочешь. Это если честно.

– Хорошо.

– Класс! Быстро разобрались, – сказал парень.

– Хосино-сан?

– Чего?

– Скоро будет сильный гром и молния. Давайте подождем.

– Хм… А камню-то что от грома будет? Какой толк?

– Наката пока точно не знает. Просто постепенно такое чувство появилось.

– Гром, говоришь? Хм… Интересно. Ждем. Смотрим, что будет.

Они вернулись в номер. Хосино развалился на полу, включил телевизор. На всех каналах развлекали домохозяек. Смотреть эту дрянь не хотелось, но другого способа убить время парень придумать не мог и потому не жаловался.