Кафка на пляже

Держа обе руки на руле, Осима взглянул на меня.

– А теперь там будешь жить ты. В той самой комнате. Как я уже говорил, библиотеку перестроили, сделали кое-какой ремонт. Но комната – та же самая… Фактически в двадцать лет, когда он погиб, жизнь Саэки-сан остановилась. Хотя нет. По-моему, тогда ей двадцати еще не было. Точно не знаю. Пойми, стрелки часов в ее душе внезапно застыли. Конечно, время вокруг продолжает ход и по-своему действует на Саэки-сан. Но оно для нее почти не имеет смысла.

– Не имеет смысла?

Осима кивнул:

– Можно сказать, что да.

– Значит, Саэки-сан все это время живет в остановившемся времени?

– Вот именно. Но ходячим трупом ее не назовешь. Ни в каком смысле. Да ты сам поймешь, когда с ней познакомишься.

Осима положил руку мне на колено. Это получилось у него очень естественно.

– Кафка, дружище! В жизни бывают моменты, когда назад хода нет. А случается, правда, гораздо реже, что и вперед шага не сделаешь. Хорошо или плохо, а приходится молча с этим мириться. Такова жизнь.

Осима выехал на шоссе, но прежде остановился поднять крышу и снова поставил сонату Шуберта.

– Хочу, чтобы ты понял еще одну вещь, – сказал он. – Саэки-сан в каком-то смысле – страдалица. Конечно, мы с тобой тоже страдаем. Больше или меньше. Это факт. Но Саэки-сан – не то, что мы. Она по-особому страдает. Может, у нее душа не так, как у обычных людей, устроена. Но это не опасно. В жизни она очень положительная. В некотором смысле – положительнее всех моих знакомых. Глубокая, умная, очаровательная. Так что если заметишь в ней что-то странное, не обращай внимания.

– Странное? – невольно переспросил я.

Осима тряхнул головой.

– Я Саэки-сан люблю. И уважаю. И хочу, чтобы ты к ней так же относился.

Получается, что прямого ответа на свой вопрос я не получил. Больше ничего к сказанному Осима не добавил. Он выбрал момент, переключил передачу и, вдавив педаль газа в пол, обогнал перед въездом в тоннель ехавший перед нами микроавтобус.

Глава 18

Очнувшись, Наката обнаружил, что лежит на спине в траве. Приходя в себя, потихоньку открыл глаза. Ночь. На небе ни звезд, ни луны, но кое-что разглядеть можно. Густые запахи летних трав. Пиликанье насекомых. Вроде тот самый пустырь, где Наката дежурил каждый день. Кто-то терся о лицо чем-то шершавым и теплым. Чуть повернув голову, он увидел, что Кунжутка и Мими усердно вылизывают его щеки маленькими язычками. Наката медленно приподнялся и, протянув руку, погладил зверьков.

– Наката спал? – обратился он к кошкам.

Кошки одновременно замяукали, точно хотели пожаловаться на что-то, только Наката ничего не понял. Вообще ничего. Обыкновенное кошачье мяуканье. Только и всего.

– Извините. Наката не совсем понимает, что вы хотите сказать.

Встав на ноги, Наката оглядел себя – все, как всегда, нормально. Ничего не болит. Руки-ноги шевелятся. Глаза довольно долго привыкали к темноте, пока он не разглядел, что ни на руках, ни на одежде крови нет. Одежда – та же самая, в какой он вышел из дома, – в порядке. Рядом лежала брезентовая сумка с термосом и бэнто. В кармане брюк обнаружилась смятая шляпа. Наката ничего не мог понять.

Только что он убил этого кошкодава – Джонни Уокера. Схватил большущий нож и убил. Чтобы спасти Мими и Кунжутку. Это Наката помнил совершенно четко. Рука еще чувствовала, как все было. Это не сон. Удар ножа, из раны на него хлынула кровь. Джонни Уокер рухнул на пол, весь как-то скрючился и испустил дух. До этого момента Наката все помнил. Потом он плюхнулся на диван и провалился в обморок. И вдруг оказался здесь, в траве на пустыре. Как он сюда добрался? Да еще точно не зная обратной дороги. И одежда не в крови. Нет, это не сон. Иначе откуда взялись Мими и Кунжутка? Правда, теперь Наката совершенно не понимал их языка.

Наката вздохнул. Плохо он все-таки соображает, но что поделаешь… Ладно, потом еще можно подумать. Он повесил на плечо сумку, взял кошек и зашагал с пустыря. Очутившись за забором, Мими заелозила у него на руках, намекая, что неплохо было бы ее отпустить. Наката спустил ее на землю.

– Отсюда, Мими-сан, вы уж сами домой доберетесь. Тут рядышком.

Мими энергично завиляла хвостом в знак согласия.

– Наката никак не поймет, что случилось. В чем причина? Он больше не может с вами разговаривать. Зато Кунжутку отыскал. Теперь надо доставить ее госпоже Коидзуми. Там уж все ее заждались. Спасибо вам за все, Мими-сан.