Нежная осада

Тем не менее противники Калверта продолжали действовать за его спиной, стремясь уничтожить мечту лорда Балтимора. Сесил понял, что пока не может плыть с колонистами, и назначил вместо себя своего брата Леонарда. Второй брат, Джордж, стал наместником губернатора. Джером Холи и Томас Корнуоллис получили должности комиссаров. Экспедиция спешно готовилась к отплытию. Кайрен и Фортейн вернулись в Королевский Молверн. Времени заехать в Окстон не оставалось.

Через несколько недель Фортейн поняла, что ее связь с луной прервалась. Она беременна!

Новость повергла ее в смущение. Если муж узнает, он не позволит ей плыть в Мэрис-Ленд до рождения малыша. Будь на ее месте Индия, наверняка сохранила бы все в секрете, но она не Индия. Что же делать?

Фортейн тяжело вздохнула.

— Что с тобой? — поинтересовался брат, увидев Фортейн, сидевшую на каменной скамье в саду. Он устроился рядом и взял сестру за руку.

— У меня неприятности, — пробормотала Фортейн, нервно теребя темно-зеленую шелковую юбку.

— Передумала покидать Англию? — допытывался брат, с самого начала не понимавший этого внезапного желания уехать. Католики жили и в Англии. Не слишком хорошо, но жили.

— Мэрис-Ленд станет нашей новой родиной, — покачала головой Фортейн. — Я никогда не чувствовала себя своей ни в Англии, ни в Шотландии. И Кайрен тоже. Нет, Мэрис-Ленд — наше единственное пристанище. Дело совсем в другом, младший братец.

— Значит, ты так и не сказала мужу, что ждешь ребенка, — заключил Чарли.

— Откуда ты знаешь? — потрясенно прошептала Фортейн. Чарлз Стюарт громко рассмеялся.

— Сколько детей было у мамы? Я родился четвертым. За мной появились еще пятеро. Мне ли не распознать женщины в положении? Когда ждать новорожденного?

— Не знаю, — прошептала она и, услышав его смешок, рассердилась:

— Не смей надо мной потешаться, Чарли! Я всегда думала, что мама будет рядом, когда мне придется рожать, и объяснит, сколько именно месяцев дитя должно расти в материнском чреве. Что мне делать?

Она вскочила и принялась метаться по аллее.

— Когда твоя связь с луной прервалась, сестра? — спросил Чарлз.

Фортейн метнула на него косой взгляд, но все же соизволила ответить:

— С тех пор, как мы покинули Гленкирк. Чарли задумался.

— Скорее всего ранней весной, но мы напишем маме. А пока ты должна сказать мужу, Фортейн. Он имеет право знать.

Фортейн долго размышляла, как лучше открыть мужу правду и убедить его взять ее с собой. Однако так и не набралась мужества, прекрасно понимая, что он скажет: станет настаивать, чтобы они подождали, пока родится ребенок, а потом благополучно пересекли океан. Разве не так поступили ее родители во время пребывания в Ольстере? А ведь Отем — девятый ребенок мамы. Не первый! Может, подождать, пока они выйдут в море? Конечно! Тогда будет слишком поздно поворачивать назад. Идеальное решение! Кровь Христова! Да она куда больше походит на мать и Индию, чем предполагала!

Поэтому она решила молчать и старательно избегала вопросительных взглядов брата.

Как-то утром она проснулась, умирая от голода, оделась и сбежала вниз, где за столом уже сидели Чарли и Кайрен. Перед ней поставили миску овсянки со сливками и сушеными яблоками, сыр, масло, вареные вкрутую яйца и кружку с сидром. Фортейн ела с волчьим аппетитом, но вдруг желудок ее взбунтовался. Внутри что-то сжалось, заурчало, и не успела Фортейн встать, как ее вырвало прямо на скатерть.

Мужчины едва успели отпрыгнуть.

— Милая, что с тобой? — встревожился Кайрен. Прежде чем Фортейн успела ответить, вмешался брат:

— Ты так ничего и не объяснила, хитрая лисичка, верно?

— Что именно? — допытывался Кайрен, переводя взгляд с жены на шурина.

— Она беременна, — выпалил Чарли, пока сестра пыталась сочинить правдоподобную историю, чтобы отвести глаза мужу. — И хотела признаться тебе.

— Когда? — сухо поинтересовался Кайрен. — На полпути к Новому Свету?

— Да, — едва слышно призналась Фортейн. — Думала, так будет лучше.

Кайрен фыркнул:

— И подвергла бы опасности себя и нашего ребенка лишь для того, чтобы настоять на своем?

Слуги поспешили убрать со стола, а мужчины поднесли Фортейн к камину. Ройс, видевшая, что случилось, принесла госпоже кружку мятного чая.

— Пейте медленно, миледи. Это поможет успокоить внутренности. Сейчас раздобуду сухого хлеба.

Фортейн уложили в обтянутое гобеленом кресло. Умоляюще глядя на разгневанного мужа, она пролепетала: