Любовь и опасность

– Король выразил мне свои соболезнования, – вмешался Дункан, – и пообещал молиться за моего брата. Он очень добр.

– А потом? – допытывалась Адэр.

– Накрыли столы, но еда была довольно скудной, – признался Конал. – В моем доме готовят куда вкуснее.

Дункан и Мердок согласно кивнули.

– И никаких танцев? Никаких развлечений? – удивилась Адэр.

– Все было очень плохо устроено, но разве могло быть иначе? – пояснил Конал. – Отца короля убили в сражении, после которого сын занял трон. Двор в трауре, и ни о каких празднествах не может быть и речи. Нам еще повезло, что обошлось без дальнейшего кровопролития. Есть немало недовольных исходом сражения при Сочиберне. Но скоро они поймут, что Яков в отличие от своего отца намерен править страной.

– Король послал тебе привет, Адэр! – взволнованно воскликнул Мердок. – Скажи ей, Конал!

– Он просил, чтобы ты его помнила, – кисло пробормотал Конал.

– И вовсе не так! Он сказал: «Милорд Клайт, пожалуйста, напомните обо мне моей прекрасной английской кузине. И передайте, что мы будем рады видеть ее при дворе».

– Неужели? Как мило со стороны короля! – бесстрастно ответила Адэр, хотя глаза ее заблестели. Конал ревнует! Судя по выражению лица, он просто сгорает от ревности. И если бы не Мердок, наверняка не подумал бы передать ей привет от короля. Значит, она права. Ревнует, и очень.

Адэр поднялась из-за стола, пожелала братьям доброй ночи и протянула руку мужу.

– Вы придете сейчас, милорд, или позже – с улыбкой осведомилась она.

– Позже, – буркнул он.

Адэр сделала реверанс и вышла из зала.

– А я бы пошел с ней, – ухмыльнулся Дункан.

– Посмотрим, как поведешь себя, когда заполучишь жену, которая только и норовит вывести мужа из терпения, – ответил лэрд.

– Что она такого сделала? По-моему, Адэр слова тебе против не сказала! – удивился Мердок.

– Она захочет поехать ко двору, – предсказал Конал. – Видел, как загорелись ее глаза, когда ты передал ей слова короля? Адэр выросла при дворе, и для нее это место как родное. Мне не терпелось покинуть Скон. А Стерлинг, говорят, куда роскошнее! Я не придворный. Я простой приграничный лэрд.

– Не знаю, прав ты или нет, – пожал плечами Дункан. – Раз ты уже дома, награди ее ребенком. Тогда ей будет не до придворных забав и она останется в Клайте.

– Да, – рассеянно кивнул Конал, глядя в огонь.

– Сидя здесь, ребенка не сделаешь, – заметил старший брат. – Иди к жене.

Лэрд поднялся и без лишних слов поспешил наверх, в спальню. Войдя, он захлопнул за собой дверь с такой силой, что петли задребезжали.

– Я ждала тебя, – выдохнула Адэр, сбрасывая камизу и оставаясь обнаженной.

Не успел Конал ответить, как она принялась срывать с него одежду.

– Мне все равно, что от тебя несет лошадиным потом и что ты не мылся две недели! Я хочу тебя, дорогой! И не собираюсь дольше тянуть!

– Иисусе, женщина! – ахнул Конал, чувствуя, как его мужское достоинство натягивает перед штанов. – Я тоже хочу тебя.

Одежда полетела на пол. Конал швырнул Адэр на кровать и без всяких предварительных ласк вонзился в гостеприимное лоно. Адэр была теплой и очень влажной.

– Вижу, у тебя не было любовника в мое отсутствие! – прорычал Конал.

– Ни одного, – поклялась Адэр. – О-о, да, Конал, да! Еще! Я хочу еще! – молила она.

Он входил в нее медленно и глубоко… еще глубже… Адэр обхватила ногами его талию, и Конал скользнул так глубоко, как только мог. Ее волосы пахли цветами, а тело словно было создано для него. Адэр принялась двигаться вместе с ним, постанывая от удовольствия, встречая каждый его выпад, пока голова Конала не закружилась. Но тут, слишком скоро, его семя наполнило ее, и Конал разочарованно застонал.

Адэр продолжала обнимать его. Он по-прежнему оставался в ней, и она вдруг поняла, что его любовное копье не уменьшилось ни в размере, ни в твердости. Он пролил свое семя, но все еще не был удовлетворен.

И тут Конал снова стал входить в нее, но через несколько секунд остановился, подождал и опять начал свою сладостную пытку. Адэр забилась в экстазе, и Конал поймал губами ее восторженные крики, по-прежнему оставаясь в ней, жадный и жаждущий.

– Ты убьешь меня наслаждением, – прошептала она. Конал тихо рассмеялся:

– Я истосковался по тебе, вот и все.

И он снова мощно вошел в нее, и совсем скоро они затерялись в пламени исступленной страсти, поглотившей обоих и оставившей их слишком слабыми, чтобы пошевелиться. Вскоре они крепко заснули, не разжимая объятий.