Все радости — завтра

Осман. В ее сознании появился образ этого человека, одним своим посланием перевернувшего всю ее жизнь. Насколько она помнила, он был невысок и вообще не производил особого впечатления до тех пор, пока вам не удавалось заглянуть ему в глаза. Ибо глаза Османа видели то, что другие люди увидеть не могли. Они видели дальше сегодняшнего дня и проникали в сердце и душу. Странные, восхитительные золотисто-коричневые глаза, которые всегда смотрели на нее с такой добротой. Глядя на лысую голову и добродушное лунообразное лицо Османа, мало кто мог представить мощь, которая скрывалась за этими глазами. Халид ее видел, и он всегда был другом астролога.

Когда они с Халидом поженились, он подарил каждому из шести приглашенных мужчин по рабыне. Она вспомнила, как они с Халидом выбирали этих рабынь, чтобы каждая соответствовала индивидуальности гостя. Для Османа она выбрала прелестную темную блондинку французского происхождения по имени Алима. И вскоре астролог сделал Алиму своей женой, и у них родилось несколько детей. Наверное, они были счастливы с Длимой, так как Осман не взял других жен и у него не было гарема из наложниц.

Внезапно паланкин опустился, занавеси раздвинулись, и, когда она выбралась из него, опираясь на протянутую руку, она увидела улыбающееся лицо астролога Османа.

— Добро пожаловать, дочь моя, — сказал он, и, посмотрев в этот момент в его глаза, она поняла, что ее поиск был не напрасен.

— Осман, — начала она, но он предостерегающе поднял руку, и она замолчала.

— Я знаю, тебе не терпится узнать, Скай, но сначала я должен устроить тебя. Раз уж ты здесь, несколько минут ничего не изменят. — Он повернулся к Робби, который слезал с лошади:

— Еще раз добро пожаловать, капитан. Мое сердце приветствует вас в моем доме. — Осман ввел их в дом, тот самый дом, где она когда-то жила с Халидом.

Скай бросила взгляд на квадратный зал прихожей: он был такой же, как и в ту ночь, когда она оставила этот дом. На мгновение ей показалось, что сейчас из сада войдет Халид и белые одежды будут, как обычно, развеваться вокруг его высокой фигуры. Она вышла в сад и остановилась. Слезы наполнили ее глаза, на мгновение застлав ей взор, прежде чем потечь по щекам. Апельсиновые и лимонные деревья стали пышнее, кипарисы подросли. Сделанный в форме буквы «Т» пруд с фонтанами и окружающими розовыми клумбами был прекрасен, как всегда. На одной из мраморных скамей в саду сидела женщина, окруженная детьми. Увидев Скай, она поднялась и пошла навстречу ей.

— Госпожа Скай? Ты ли это? — Перед ней стояла Алима, жена Османа. Увидев текущие по щекам Скай слезы, Алима бросилась к ней в объятия. — В этом доме мы с Османом были так же счастливы, как вы с господином Халидом. Это счастливое место, и я рада снова видеть тебя здесь.

Внезапно приступ ностальгии прошел, и Скай вырвалась из объятий Алимы, сказав:

— Когда я узнала, что должна вернуться в Алжир, то поняла, что сначала будет трудно вспоминать все. Но это уже прошло, Алима, и я благодарна тебе за гостеприимство.

— Позволь мне показать твои комнаты. Они выходят на сад, который, насколько я помню, ты очень любила. — Алима уверенно ввела Скай в дом и провела вверх по лестнице к двум светлым комнатам, расположенным в крыле дома, противоположном тому, в котором они жили с Халидом. Две молчаливые рабыни уже распаковывали ее скудный багаж. Третья поспешила навстречу с серебряным сосудом с розовой водой, чтобы госпожа омыла руки и лицо после долгого путешествия. Когда Скай закончила омовение, Алима повела ее назад в библиотеку Османа, где ее ждали астролог и Робби. Передав Скай мужу, Алима тихо исчезла.

Скай знала, что Осман ожидает от нее хладнокровия, и поэтому она спокойно села на подушки и терпеливо взяла в руки крошечную чашечку кофе, прежде чем вопросительно посмотреть на него.

Астролог спокойно вернул ей взгляд, и этот его взгляд странным образом поселил в ней чувство спокойствия. Только тогда он начал говорить:

— В городе Фесе у меня есть два племянника, сыновья моей покойной сестры Алиту, жены богатого торговца. Старшего зовут Кедар, он унаследовал богатство отца и дело, когда скончался мой шурин Омар. Кедар был уже взрослым, когда моя сестра зачала младшего сына. Гама-ля. Она умерла при его родах. Омар погиб незадолго до этого — норовистая необъезженная лошадь сбросила его, и он сломал шею. Однако его завещание осталось неизменным: он ждал рождения ребенка, а внести изменения необходимо было в зависимости от его пола — для мальчика они иные, чем для девочки.