Неженка

— Не возьму я от тебя это дерьмо!

Он сердито отбросил цветок, повернулся спиной к стадиону и зашагал по улице прочь.

Холли Грейс смотрела на цветок и ленточки, валявшиеся в пыли. Когда она присела, чтобы поднять его, мимо промелькнула Джоани Брэдлоу в своем светло-коричневом джемпере и темно-коричневых туфельках без каблуков от Капеццио. Джоани буквально кидалась на Далли весь первый месяц занятий в школе. Холли Грейс довелось однажды услышать, как та посмеивалась над ним в туалете:

— Знаю, что он водится с плохой компанией, но, ей-богу, он такой красавчик! Я на испанском уронила карандаш, а он поднял его, так я, ей-богу, подумала, что помру на месте!

Страдание свернулось внутри ее в плотный комок, пока она стояла так в одиночестве, с грязным цветком в руке, теснимая толпой назад, к стадиону. Кое-кто из одноклассников окликал ее, Холли Грейс отвечала ослепительной улыбкой и бодро махала рукой, словно она просто ждала здесь своего парня, который отлучился только на минутку, чтобы заскочить в туалет, и вот-вот вернется. Ее старая плисовая юбка свисала с бедер, словно занавес, и даже сознание, что она самая красивая в старшем классе, не могло улучшить ее настроения. Что проку в красоте, если у тебя нет хороших шмоток и все в городе знают, что вчера твоя мамочка просидела большую часть дня на деревянной скамье в окружной конторе социального обеспечения?

Холли Грейс понимала, что больше не в силах продолжать стоять здесь с этой глупой улыбкой на лице, но в одиночестве пойти на трибуны в этот традиционный вечер встречи она тоже не могла. О возвращении в меблированные комнаты Агнес Клейтон, пока все не рассядутся, тоже не могло быть и речи. Дождавшись момента, когда никто не смотрел в ее сторону, она прошмыгнула вдоль стены здания, а потом ринулась внутрь через дверь рядом с механической мастерской.

Спортивный зал был пуст. Свет от забранных сеткой ламп, висевших под потолком, отбрасывал полосатые тени, проходя через навес из коричневых и белых транспарантов, сделанных из креповой бумаги и мягко свисавших с перекладин в ожидании начала танцев. Холли Грейс прошла внутрь. Несмотря на развешанные украшения, в зале остался запах десятков уроков физкультуры и соревнований по баскетболу, пыли и старых тапочек. Ей нравились уроки физкультуры. Холли Грейс была одной из лучших спортсменок школы, первым кандидатом в команду. Ей правился этот спортзал, потому что в нем все были одеты одинаково.

Ее напугал воинственный голос:

— Ну так что, отвезти тебя домой, ты хочешь этого?

Обернувшись, она увидела Далли, привалившегося к центральной стойке в дверях спортзала. Его длинные руки неподвижно свисали вдоль туловища, лицо было хмурым. Она заметила, что его брюки слишком коротки и из-под них примерно на дюйм видны темные носки. Вид плохо подогнанных штанов несколько улучшил ее настроение.

— А ты хочешь? — спросила она.

Он пошевелился:

— Так хочешь или нет?

— Не знаю. Может быть. Я думаю.

— Если хочешь, чтобы я отвез тебя домой, так и скажи.

Она пристально разглядывала свои руки, державшие хризантему; сквозь пальцы свешивалась перепачканная белая ленточка.

— Почему ты пригласил меня с собой?

Далли ничего не сказал в ответ, и она, подняв голову, взглянула на него. Он пожал плечами.

— Ну хорошо, — быстро ответила она. — Можешь отвезти меня домой.

— А почему ты согласилась пойти со мной?

Теперь она пожала плечами.

Далли уставился на носки своих мокасин. После небольшой паузы он заговорил так тихо, что она едва разбирала слова:

— Прости, что тогда так получилось.

— Ты о чем?

— Тогда, с Хенком и Ритчи.

— А-а.

— Я знаю, что все это не правда, про тебя и тех ребят.

— Конечно.

— Я знаю это. Просто ты разозлила меня.

В ней затеплился слабый огонек надежды.

— Да ладно уж, все нормально.

— Нет. Я не должен был говорить того, что сказал. Мне не следовало так хватать тебя за ноги. Так вышло потому, что ты просто взбесила меня.

— Я не хотела злить тебя. Ты иногда бываешь просто жутким.

Он быстро вскинул голову, и на его лице впервые за этот вечер появилось довольное выражение.

— В самом деле?

Она не удержалась от смеха:

— Нечего задаваться. Не такой уж ты и жуткий.

Он тоже улыбнулся, и улыбка сделала его лицо таким прекрасным, что у нее пересохло в горле.

Некоторое время они смотрели друг на друга, и тут она вспомнила о Билли Т., о том, что видел Далли и чего, должно быть, ожидал от нее. Короткий миг счастья тотчас угас. Подойдя к первому ряду трибун, она села.