Неженка

— И отрабатывал тоже, сам знаешь. Ведь всякий раз, когда кто-нибудь из учителей лупил тебя, мисс Сибил поднимала такой шум, что они предпочитали с ней не связываться.

— Это то, что помнишь ты. А я помню совсем другое. — Далли щекой прижался к ее щеке. — Увидев тебя здесь, я вспомнил те танцы в день встречи выпускников. В жизни не потел сильнее, чем тогда. Мы танцевали все время, и мне приходилось держаться от тебя подальше, уж слишком сильно ты меня возбуждала. Я только и думал, как бы поскорее забраться с тобой в «Эльдорадо», который позаимствовал, но я знал, что, даже останься мы наедине, все равно не смог бы дотронуться до тебя из-за того, о чем мы тогда говорили. Это была самая разнесчастная ночь в моей жизни.

— Насколько мне помнится, твои несчастные ночи продолжались не слишком долго. Я, наверное, была самой легкомысленной девчонкой в округе. Черт побери, я не могла думать ни о чем другом, кроме как о сексе с тобой. Мне так сильно нужно было стереть воспоминание о Билли Т., что ради этого я готова была пойти хоть в ад…

Холли Грейс, лежа навзничь на узкой кровати в убогой комнатенке Далли, плотно закрыла глаза, когда он ввел в нее палец.

Застонав, он начал тереться о ее бедра. Грубая ткань его джинсов царапала оголенную кожу ее ноги. Трусики Холли Грейс вместе с туфлями валялись на полу рядом с кроватью, но в остальном она была более или менее одета — расстегнутая до пояса белая блузка, расстегнутый и съехавший на сторону лифчик, шерстяная юбка, целомудренно скрывающая руку Далли, исследующую область между ее ног.

— Пожалуйста… — прошептала Холли Грейс, изогнувшись под его рукой. Она слышала его дыхание, тяжелое и сдавленное, его бедра ритмично двигались по ее бедрам. Она почувствовала, что больше не сможет выдержать. В течение последних двух месяцев их ласки становились все более смелыми. Но они все еще сдерживались: Холли Грейс боялась, что он подумает, будто она слишком торопится, а Далли — потому, что не хотел быть похожим в ее глазах на Билли Т.

Внезапно она ударила его кулаком по спине. Отпрянув, он поднял лицо с влажными и опухшими от поцелуев губами, с покрасневшим подбородком:

— Зачем ты это сделала?

— Затем, что не могу больше этого выносить! — закричала она. — Я хочу сделать это! Знаю, что это не правильно. Знаю, что не должна позволять тебе этого, но я больше не в силах противиться этому. Я вся словно в огне. — Она пыталась объяснить ему. — Все эти месяцы Билли Т, заставлял меня делать это.

Все эти месяцы он делал мне больно. Так неужели я не могу хотя бы однажды сделать выбор сама?

Далли долго смотрел на нее, пытаясь увериться, что она говорит серьезно.

— Я не хочу, чтобы ты думала… Я люблю тебя, Холли Грейс.

Люблю тебя так сильно, как никого еще не любил. И буду любить тебя, если даже скажешь «нет».

Сев на кровати, Холли Грейс сняла блузку и спустила с плеч бретельки лифчика.

— Я устала говорить «нет».

Хотя они уже давно полностью обследовали тела друг друга руками, тем не менее продолжали придерживаться правила не слишком оголяться, и он впервые увидел ее обнаженной выше пояса. Он посмотрел на нее с благоговением и, протянув руку, осторожно провел пальцем по груди.

— Ты так прекрасна, бэби, — произнес он, задыхаясь от волнения.

Холли Грейс, ошеломленная глубиной чувств, открывшейся ей в словах Далли, внезапно поняла, что хочет отдать все этому парню, который был столь нежен с ней. Наклонившись, она сняла гольфы, затем расстегнула пояс юбки, и та тихо скользнула на пол. Он снял майку и джинсы, затем стянул трусы. Она упивалась красотой его тонкого юного тела, глядя, как он ложится рядом на постель. Далли нежно провел рукой по ее волосам. Оторвав голову от смятой подушки, Холли Грейс поцеловала его и ввела язык в его рот. Он со стоном принял его. Их поцелуи становились глубже, и они, постанывая, принялись целоваться взасос; их длинные ноги переплелись, светлые волосы стали влажными от пота.

— Я не хочу, чтобы ты забеременела, — прошептал он, не отрывая губ от ее рта. — Я просто… просто введу его неглубоко.

Конечно же, он не сдержал слова, и это было лучшим из ее переживаний. Достигнув апогея, Холли Грейс исторгла протяжный стон, а вскоре за ней последовал и Далли, задрожав в ее руках всем телом, словно в него угодила пуля. Все было кончено менее чем за минуту.

Ко дню окончания школы они вовсю пользовались презервативами, но к тому времени она уже была беременна, а он отказывался помочь ей найти деньги на аборт.