Помечтай немножко

— Вечно ты мне весь кайф портишь.

— Не дерзи мне, девчонка.

Рэчел поняла, что ей, к счастью, удалось отвлечь Гейба от неприятных мыслей, и через несколько секунд она ощутила на себе сладкую тяжесть его тела. Подстилка из одежды, на которой она лежала, промокла насквозь, мокрые стебли травы щекотали кожу. По идее ей должно было быть неудобно и неприятно, но Рэчел казалось, что она может пролежать так, под теплым летним дождем, чувствуя вес мощного, налитого силой тела Гейба, целую вечность. Она и представить себе не могла, что можно одновременно чувствовать сильнейшее сексуальное возбуждение и в то же время огромную нежность, грозящую каждую минуту пролиться слезами. Рэчел еще теснее прижалась к Гейбу.

— Прости меня, — с трудом выговорила она, боясь разрыдаться.

— Ты просто ужасно изголодалась, — сказал Гейб, причем по голосу его чувствовалось, что он отнюдь не расстроен этим обстоятельством.

Он снова принялся ласкать ее, стараясь сдерживать захлестывающее его желание, но по его хриплому, прерывистому дыханию чувствовалось: терпение его на исходе.

Рэчел тоже ощущала, что еще немного, и она не выдержит. Это Боннер виноват, убеждала она себя. Он слишком большой, слишком… Она выгнула дугой спину, предлагая себя Гейбу. Гейб, чуть отстранившись, просунул руку в узкий промежуток между их телами.

Идиот, кретин, болван, мысленно обругала его Рэчел. Неужели он не в состоянии сосредоточиться на чем-то одном?

Не успела она подумать так, как от прикосновения Гейба внутри у нее словно что-то взорвалось, и он сильным движением проник в нее.

Дождь продолжал хлестать по их обнаженным телам, но они его не замечали. Рэчел крепко обхватила ногами талию Гейба, стараясь как можно теснее прижаться к его ритмично и мощно двигавшемуся телу и чувствуя, что захлестывающие ее эмоции вот-вот лишат ее сознания.

Это продолжалось целую вечность и все же закончилось слишком быстро. Почувствовав в полузабытьи, как Гейб привстал, освобождая ее от тяжести своего тела, Рэчел испытала приступ отчаяния.

Дождь лил с такой силой, что дом совсем скрылся за его пеленой. И Гейб и Рэчел одновременно почувствовали, как странно, наверное, выглядела эта вспышка взаимного влечения двух людей, которым, казалось бы, нужно было соблюдать некоторую дистанцию в отношениях друг с другом. Если бы они вошли в дом и занялись любовью на кровати, это по крайней мере выглядело бы более пристойно и уместно.

Гейб приподнялся на руках и, подтянув к груди одно колено, взглянул на Рэчел.

— Совсем неплохо для начинающей, — сказал он.

— Ты оказался не так горяч, как мне бы хотелось, но в целом все было действительно недурно, — парировала Рэчел, поворачиваясь на бок на примятой траве.

Гейб нахмурил брови. Рэчел ответила ему улыбкой, становясь похожей на удовлетворенную кошку.

Гейб тоже улыбнулся и, поднявшись на ноги, освободился от презерватива и наклонился, чтобы помочь встать Рэчел, Подняв одежду, они, как были голыми, направились к дому. Как только они вошли внутрь, Рэчел тут же задрожала от холода.

— Если душ в спальне еще работает, я бы предпочла ополоснуться под горячей водой.

— Будь как дома, — ответил Гейб.

Рэчел почему-то не удивилась, когда он присоединился к ней и прямо под душем преподал ей несколько уроков, как заниматься любовью, которые должны были быть знакомы по-настоящему распущенной женщине.

Натянув джинсы, Гейб тяжело опустился на край кровати. Из-за двери ванной комнаты доносился шум фена, которым Рэчел сушила густые и непослушные золотисто-рыжие волосы.

Он закрыл лицо руками, думая о том, что потерял еще часть Черри, бережно хранимой им в памяти. Теперь он уже не мог больше сказать, что занимался любовью только с одной женщиной, и незримая нить, связывавшая его с погибшей женой, исчезла, разорвалась. Ему было очень хорошо с Рэчел, и это лишь усиливало его чувство вины. В минуты близости Рэчел оказалась требовательной и в то же время трогательной. На некоторое время она заставила его забыть о той, с которой его связывал брак, в самом деле заключенный на небесах.

— Гейб!

Подняв глаза, он увидел Рэчел на пороге ванной комнаты. Его старая футболка мешком висела на ее узких плечах, а джинсы его невестки, жены Кэла, были явно велики. Волосы Рэчел были стянуты на затылке резинкой в некое подобие конского хвоста, а на висках остались еще чуть влажные золотисто-рыжие завитки, обрамлявшие милое лицо без косметики. Рэчел даже не попыталась замаскировать веснушки, густо усеявшие ее нос. Словом, не сделала ничего такого, что отвлекало бы смотрящего на нее Гейба Боннера от ее огромных, так много замечающих глаз.