Страна чудес без тормозов и Конец Света

Это была идеальная ненависть. Не сравнимая ни с каким другим чувством. Свирепый ветер вырывался из дыр преисподней, стремясь повалить нас на землю и расплющить в лепешку. Все самые гнусные помыслы Подземелья слились с перекрученным временем в один кошмарный сгусток, чтобы размазать наши тела по земле. Я никогда не подозревал, что ненависть может давить на человека такой реальной физической тяжестью.

– Не останавливайся! – заорала мне в ухо толстушка. Ее голос звучал очень звонко, но не дрожал. Никогда раньше она так на меня не орала. Возможно, поэтому я наконец заметил, что остановился.

Она с силой натянула веревку.

– Вперед! Иначе нам крышка!

Но мои ноги не двигались. Чужая ненависть буквально пригвоздила меня к земле. Время потекло вспять, унося мои мозги к древней памяти человечества. Мне больше некуда было идти.

И тут она влепила мне затрещину. Такой силы, что я на секунду оглох.

– Правой! – орала она. – Правой! Слышишь меня?! Двигай правой ногой, осел!!!

Моя правая нога, скрипя и вибрируя, медленно сдвинулась с места. Натужный визг достиг апогея, разочарованно дернулся – и как будто немного стих.

– Левой! – заорала она. И я передвинул левую ногу. – Вот так! Еще шаг! Еще! Живой?

– Живой, – вроде бы сказал я, но так и не понял, удалось ли произнести это вслух. Проклятые твари затягивали нас в самую сердцевину кишащей тьмы. Вливая в уши животный ужас, который отключал ноги и медленно подбирался к рукам.

Худо ли бедно, я сделал шаг – и мне тут же захотелось бежать сломя голову. Я готов был на что угодно, лишь бы вырваться отсюда как можно скорее. Но она крепко стиснула мою руку.

– Свети себе под ноги! – приказала она. – Прижмись к стене и двигайся боком! Понял?

– Понял, – ответил я.

– Свети только вниз!

– Почему?

– Потому что они перед носом! – уже прошептала она. – На жаббервогов смотреть нельзя. Кто их увидит – больше не сможет пошевелиться.

Светя под ноги, мы двинулись боком по коридору. Мою правую щеку обжигала вонь тухлой рыбы. Я чувствовал, что провонял ею насквозь. Нас засасывало в желудок огромной червивой гадины. Визг жаббервогов не утихал. Неестественный визг, который выдавливали оттуда, где звука не бывает вообще. Барабанные перепонки вывернулись наизнанку и окостенели. Едкая, с привкусом желчи слюна застоялась во рту и никак не хотела сглатываться.

И все-таки я шел вперед. Не думая ни о чем, кроме собственных ног. Толстушка что-то кричала мне, но я не слышал. Я был абсолютно уверен, что уже не переживу этот отвратительный визг. как бы я ни старался, мне уже не уйти. прямо сейчас ко мне протянутся омерзительные конечности, схватят за пятки и утащат в свою темноту.

Сколько мы уже двигались в этом кошмаре – я понимать перестал. Зеленая лампочка на излучателе еще горела. Значит, не очень долго. Но мне казалось, прошло два или три часа.

Неожиданно воздух переменился. Мерзкая вонь отступила, и давление на перепонки схлынуло, точно в море отлив. Отвратительный визг стал похож на шум далекого прибоя. Самое страшное было позади.

Она подняла луч фонарика и осветила гладкую скалу перед нами. Не отрывая от стены лопаток, я перевел дух и вытер холодный пот со лба.

Очень долго мы не говорили ни слова. Визг жаббервогов стих, и вокруг повисла гнетущая тишина. Только откуда-то издалека доносилось эхо капающей воды.

– На что же они так злятся? – спросил я.

– На все, что обитает под солнцем.

– Как-то не вериться, чтобы кракеры сумели с ними договориться. Даже ради очень большой выгоды...

Она ничего не ответила. Только крепче стиснула мою руку.

– Знаешь, о чем я думаю? – спросила она.

– О чем?

– Как было бы здорово, если б я могла перейти с тобою в тот мир.

– Бросив этот?

– Ну да, – ответила она. – Он такой скучный. По-моему, в твоем сознании жить куда интереснее.

Я молча покачал головой. Не знаю, кто как, но я бы не хотел жить только в своем сознании. Как, впрочем, и в чьем-либо другом.

– Ладно, пойдем! Здесь нельзя задерживаться. Нужно найти выход в канализацию.

Я осветил фонариком часы. Пальцы дрожали. Я чувствовал, что успокоюсь еще не скоро.

– Восемь двадцать, – сообщил я.

– Я поменяю излучатель.

Она включила новый аппарат, а старый поставила на подзарядку и заткнула за пояс под рубашкой.

С тех пор, как мы залезли в нору, прошел ровно час. Если верить Профессору, через несколько минут мы свернем под картинную галерею. А там и до подземки рукой подать. Все-таки метро – это уже часть наземного мира. Мира, где пока еще нет жаббервогов.