Радуга завтрашнего дня

Ты задал бы им тот же вопрос?

Его гнев становился опасным!

— Я знаю своих сестер, — ледяным тоном заверил он.

— Убирайся! — велела она.

— То есть?

— Вон из моей спальни! Я не желаю видеть тебя! — выкрикнула она, ударив его в грудь. — Проваливай!

Он крепко сжал ее руки.

— Беременные женщины не должны волноваться.

— Да тебе-то какое дело?! — взвизгнула Фланна. — Ты все равно не считаешь этого ребенка своим! Знаешь ли ты, как я ненавижу тебя в эту минуту? И не надейся, что прощу тебя за это оскорбление! Еще бы, ведь ты считаешь меня развратницей, готовой залезть в постель к первому встречному, да еще утверждаешь, будто недостаточно знаешь меня, чтобы поверить, что это не так! Поэтому прочь отсюда!

— Ты сама не понимаешь, что несешь! — пробормотал он, выпутываясь из простыней.

— Я безумна, чересчур наивна и к тому же женщина.

Какие еще оскорбления остались у тебя в запасе? — язвительно осведомилась она.

— Если ты подвергнешь опасности ребенка своим дурным настроением… — начал было он, но она повелительно подняла руку.

— Ты усомнился в своем отцовстве, Патрик Лесли. А может, уже не сомневаешься? Но почему? Ведь ты не знаешь меня. Я всего лишь девчонка, на которой ты женился из-за клочка земли. Но когда родится дитя, достаточно будет взглянуть на его личико, чтобы увидеть правду, если, разумеется, малыш будет походить на тебя. А если удастся в меня? Ты по-прежнему будешь думать обо мне всякие гадости? Может, король и слывет соблазнителем не слишком умных девиц, но со мной у него это не пройдет. Я ношу твоего младенца, Патрик Лесли, и это святая истина. Пусть у Броуди из Килликерна нет твоего богатства или блеска, но мы люди благородные. А теперь, пожалуйста, оставь меня.

Она гордо выпрямилась, и, несмотря на ее наготу, он сразу вспомнил ту девушку, которую встретил в Брее одним осенним днем. Ему ничего не оставалось делать, кроме как вежливо поклониться и направиться к двери, разделявшей их спальни. И когда за ним щелкнул замок, Патрик понял, каким идиотом был. И все проклятая ревность! Вот в чем суть! Она говорила о короле Карле как о своем герое. Невыносимо слушать, как твоя жена говорит о другом мужчине в подобных выражениях, но и это не давало ему права сомневаться в ее верности.

Она родит ему ребенка!

Эта мысль неожиданно взволновала его. Сын! К концу лета он возьмет на руки наследника! Как бы радовалась его мать! Мать… За все это время он и не подумал ей написать.

Да и вряд ли письмо дошло бы до Франции. Так что не стоит и трудиться. Он натянул ночную рубашку, лег в постель и заснул тревожным сном.

Утром он спустился в холл и застал там гостей вместе с Фланной. Они поздравили его и подняли кружки с элем в честь нового наследника Гленкирка. Мужчины широко улыбались, радуясь, что Фланна так своевременно исполнила свой долг.

— Я посчитала, милорд, что вы не станете возражать, если я поделюсь счастливой новостью со своими братьями, — вежливо заметила Фланна, хотя глаза ее не улыбались.

— Фланна — прекрасная жена, — сообщил Патрик ее родне. — Ваш отец, упокой его Господь, сослужил нам обоим хорошую службу, когда отказался взять золото за Брей.

Братья согласно закивали, но Уна пробормотала на ухо Фланне:

— Что он наделал?

— Не поверил, что ребенок его. И спросил, не королевское ли это семя, Уна побледнела.

— Как он мог?! — ахнула она.

— Мог, потому что ревнивый осел. Я была наедине с королем, когда Патрик прибыл в Перт. Теперь я поняла, как глупо хранить такие секреты, Уна. Скажи я ему все, как только впервые поняла, что беременна, ничего этого не случилось бы. — Фланна вздохнула. — Только братьям не говори. Они взбесятся, а я не желаю распрей между Лесли и Броуди. Патрик сознает, что был не прав, но я все же накажу его, чтобы ему больше никогда не пришло в голову не доверять мне.

— Что ты задумала? — встревожилась Уна.

— Не скажу. У тебя слишком мягкое сердце, а я намереваюсь проучить своего муженька, так что не стану ничего объяснять. Пойду по пути, указанному другой герцогиней.

Нет, не герцогиней. Тогда она была графиней Гленкирк, а муж ее оказался таким же тупоголовым упрямцем. Но она накинула на него узду. Вот и я сумею совладать с Патриком.

— А что, если попросту вобьешь клин между ним и собой? — возразила Уна.

— Ни в коем случае. Пообещай, что никому не скажешь, Уна.

Глаза Фланны так весело заблестели, что Уна невольно успокоилась.