Край обетованный

Заволновалась я на следующий год, когда начались разговоры о законе против подрывной деятельности. Будь он принят, наше братство развалилось бы. Я бы не смогла так сосредоточенно заниматься духовной тренировкой и лишилась привычной защищенной среды обитания. Пришлось бы жить за собственный счет. Это пугало меня.

То есть этот закон лишал вас послушничества, заставлял зарабатывать на жизнь. И мешал духовному совершенствованию. Поэтому вы и растерялись тогда. Но неужели даже спустя год после того происшествия у вас не появились сомнения, что «Аум» может быть к нему причастное.

Нет, сомнений у меня не было. И у всех, кто окружал меня, тоже. Люди из Сатиама № 6 почти не имели контактов с внешним миром. Информация к нам не поступала.

Я готовила подношения в Сатиаме № 6 до последнего дня, пока в конце концов меня не выселили из Камикуисики. Есть самана стало нечего, их ряды основательно поредели. Люди стали расходиться. Но если человек уходит без средств к существованию, как ему жить? Должна быть хоть какая-то работа, иначе как платить за жилье? Ведь самана выдавали гроши только на карманные расходы. Раз в месяц. И все. Поэтому люди уходили один за другим, чтобы как-то устроиться в жизни. Грустно было наблюдать за этим. Нас становилось все меньше – как зубьев в старом гребешке. Я держалась до последнего. Меня выставили оттуда 1 ноября 1996 года.

Я перебралась в префектуру Сайтама, где жили человек десять наших. Хозяина дома не смутило, что мы из «Аум», и он великодушно согласился нас принять. Сдал нам нечто вроде здания под контору, причем недостроенного, поэтому других претендентов на него не было. Все устроились на почасовую работу и поддерживали тех, кто не мог работать, – детей и стариков.

Я же решила пустить в дело опыт, накопленный в Сатиаме № 6, и открыть на первом этаже пекарню. Деньги выделили мои родители.

Чуткие у вас родители, однако.

Это точно. Понимающие (смеется). Так что у меня пекарня. Придумали симпатичное название – «Летающий сластена», но из-за журналистов успеха предприятие не имело. Как только мы зарегистрировались, тут же набежали репортеры из газет, с телевидения. Не иначе как в муниципалитете пронюхали. Так или иначе, пекарня «засветилась», ее показали по телевизору. И клиенты отказались от наших услуг под предлогом, что пекарня принадлежит членам «Аум». Из-за этого на какое-то время дело встало.

Обычные покупатели к нам ходить перестали. Попробовали наладить торговлю через Интернет – ничего не получилось. Про нас уже все знали. Сменили вывеску – тоже не пошло. Наши партнеры привозили нам товар и наталкивались на полицию: «Зачем вы сюда приехали? Не знаете, что здесь "аумовцы" окопались?» Какой уж тут бизнес! Мы думали организовать выездную торговлю, получили разрешение, а что толку? Ясно было, что полиция нам жизни не даст.

Сейчас мы продаем хлеб самана и последователям «Аум». Печем два раза в неделю и развозим. Концы с концами кое-как сводим. Хотя, кроме своих, никто у нас не покупает.

Полицейские по-прежнему околачиваются у пекарни. Стоит кому-то появиться на горизонте и подойти к двери пекарни, как они его перехватывают, начинают расспрашивать и предупреждают, что он идет прямо в лапы к членам «Аум». Я в их планы не посвящена, но мне кажется, они просто пытаются создать видимость какой-то деятельности. Как вы думаете? Бывает, заходят и просят хлеба. Мы даем. Но когда приходят за «добавкой», говорим, что неплохо бы заплатить.

Иногда мы предлагаем свою выпечку людям, что живут по соседству. Разговариваем. Они нам говорят: «Мы боялись, что вы здесь чем-то нехорошим занимаетесь, а оказалось, у вас и в самом деле пекарня». Вот что такое журналисты.

Как вы относитесь к газовой атаке и трагедии с адвокатом Сакамото? Сейчас, когда вернулись в общество? Подавляющее большинство убеждены, что «Аум Синрикё» в ответе за эти преступления.

Как бы это сказать?.. Мне трудно привести мысли в порядок и судить о чем-то. Слишком велик разрыв между тем, что было со мной, пока я жила в «Аум Синрикё», и картиной, которую рисуют другие, незнакомые люди. Что касается этих происшествий, то я начинаю думать: может, и вправду было, как люди говорят, хотя на суде показания все время меняются. Что здесь правда, а что нет? Никак не уразумею.

Детали свидетельских показаний, типа «кто чего когда сказал», действительно меняются, но факт остается фактом – пятерка «аумовских» вождей распылила в метро зарин, чтобы убить ни к чему не причастных пассажиров. Я хочу знать, что вы об этом думаете. Лично вас я ни в чем не обвиняю, просто хотелось бы знать ваше мнение.