Поцелуй ангела

Картофелина опустил голову, но Дейзи уже закусила удила.

Забыв о своем страхе, она ткнула пальчиком в его хобот.

— Если ты хочешь обратить на себя мое внимание, то должен примерно себя вести. Не смей бить меня, когда я подхожу к тебе близко, понял?

Слоненок виновато опустил хобот, свесил уши вперед и прижал их к голове. Дейзи гордо выпрямилась во весь свой маленький рост.

— Так мы поняли друг друга или нет?

Картофелина поднял голову и попытался положить ее Дейзи на плечо, но она не приняла этого мирного жеста.

— Я не собираюсь делать вид, что ничего не произошло.

Он снова попытался прикоснуться к ней, но Дейзи решила противопоставить ледяную холодность невероятному обаянию детеныша с загнутыми кверху трогательными ресницами.

— Очень жаль, но мне потребуется время, чтобы Простить тебя. Придется искупать свою вину, а теперь. прошу меня извинить — у меня еще много дел в зверинце. — Дейзи повернулась и зашагала прочь.

Слоненок затрубил — жалобно и надрывно. Он плакал, как мальчик, потерявший голову от безнадежной любви.

Дейзи замедлила шаг, сердце ее смягчилось при виде полнейшего раскаяния — охваченный скорбью слоненок опустил уши и печально рылся кончиком хобота в куче пыли.

— Ты сам виноват, — наставительно произнесла она.

Картофелина издал печальный звук.

— Я старалась не обижать тебя.

Еще более печальный звук. В этот момент пораженная Дейзи увидела, что из глаз слоненка струятся слезы. Диггер как-то сказал ей, что слоны — самые эмоциональные животные на свете и иногда плачут, но Дейзи не поверила старику. Теперь, видя, как по морщинистой коже струятся слезы, девушка мгновенно перестала сердиться.

Во второй раз за сегодняшний день Дейзи забыла о своем страхе к животным. Протянув руку, она погладила хобот.

— Нехорошо, ты такой большой, а плачешь.

Слоненок поднял голову и сделал несколько нерешительных шажков по направлению к Дейзи. Подойдя к ней вплотную, он остановился, словно прося разрешения потереться головой о ее плечо.

Он опять едва не свалил ее — на этот раз, правда, от избытка чувств. Дейзи погладила его по лбу.

— Не думай, что, если я простила тебя, ты снова сможешь безобразничать. Никаких шлепков и никаких обливаний — ты понял? Иначе дружбе конец!

Картофелина терся о плечо Дейзи, как ласковый котенок. Он шумно вздохнул, и девушка сдалась.

— Какой ты глупыш!

Пока Дейзи млела и таяла от умиления, Алекс стоял на пороге заднего входа в шатер и наблюдал эту душещипательную сцену. Видя, как слоненок нежно обвил хоботом руку Дейзи, он улыбнулся. Знает об этом Дейзи или нет, но в этот момент она приобрела друга до гробовой доски. Еще раз усмехнувшись, Алекс вошел в красный шарабан.

Никогда еще Хедер не чувствовала себя такой несчастной.

Сидя за кухонным столом, она тупо смотрела на страницу школьного учебника, но буквы расплывались, и она не могла прочесть ни строчки. Хедер училась заочно в школе Калверта в Балтиморе — специальном учебном заведении для детей, которые по тем или иным причинам не могли посещать обычную школу. Каждую неделю почта доставляла в цирк пухлый конверт с книгами, тетрадями и заданиями.

За занятиями Хедер взялась следить Шеба, но она сама была слабовата в науках и могла проверять только тесты. Успехи девочки в геометрии были весьма скромны, а по сочинению она недавно получила низший балл Она отложила в сторону учебник и уставилась на лист бумаги, исписанный крупным детским почерком: «Миссис Алекс Марков. Хедер Марков. Хедер Пеппер Марков».

Черт! Почему он это сделал? Почему Алекс позволил Дейзи поцеловать себя при всех? Хедер хотелось умереть на месте, когда она увидела этот поцелуй. Она ненавидела Дейзи всеми фибрами души и очень радовалась, видя, как последние недели она роется в грязи, копает навоз и ворошит сено. Она это заслужила!

Снова и снова пыталась Хедер преуменьшить свою вину перед Дейзи, уговаривая себя, что эта белоручка достойна своей участи. Нечего ей здесь делать. Она здесь как белая ворона. Она не должна была выходить замуж за Алекса. Он принадлежит Хедер по праву.

Она влюбилась в него полтора месяца назад — с первого взгляда. Он в отличие от ее отца всегда находил время поговорить с ней. Не возражал брать ее с собой в поездки и один раз, в Джексонвилле, даже сводил ее в картинную галерею, рассказав о картинах, которые там висели. Она поведала ему о своей матери, а он объяснил ей, почему отец такой упрямый.