Танатонавты

— Может, даже удастся родить реинкарнированного Фредди, при небольшом везении, — заметил я.

Фредди говорил, что постарается побыстрее отстоять очередь в оранжевой стране, чтобы успеть перевоплотиться в течение ближайшего года. Хм-м, три месяца уже прошло… Но если нам повезет, то он как раз должен появиться.

Розе страшно понравилась эта идея. Фантастика — мы станем родителями Фредди!

Еще в одном мы окажемся пионерами. Думал ли кто-нибудь, что можно сделать ребенка специально для приема заранее выбранной души? Это как изготовление вазы под цветы, которые уже заказаны в магазине.

— За работу, — живо скомандовал я.

Наши объятия были веселыми и жизнерадостными, и вот почему меня так поразила печаль на лице Розы, когда она откинулась на подушки.

Я спросил, что случилось. Она вздохнула и в который раз похвалила меня за то, что я затыкал уши, когда Рауль готовился добить меня второй правдой.

— Ничего, это пройдет, — ответил я. — Рауль взбесился, узнав, что его мать убила отца. Я его понимаю.

— Но ты-то ни при чем, — запротестовала она. — Я просто не понимаю, ради какого извращенного удовольствия он любой ценой хотел обнародовать гнусные откровения Сатаны. А здорово ты ему наподдал! Я и не знала, что у моего мужа такой боксерский талант! — добавила она и снова прижалась ко мне.

Я нахмурился.

— Впервые я ударил человека, действительно желая сделать ему больно. Я потерял лучшего друга.

— Нет! — заявила она с полной убежденностью. — Рауль нисколько не против тебя. Как говаривал мой дядя Гийом: «Когда кто-то сердится на вас, на самом деле он злится на себя».

Мы опять вернулись к любовным играм. Я пытался прогнать из головы давнишнего постояльца — мысль «чем это я тут занимаюсь?». Я хотел как можно быстрее заменить ее намного более приятными ощущениями.

Роза, умопомрачительная в ночной рубашке, разглядывала звездное небо, облокотившись о перила балкона. Луна была просто огромна, а звезды пытались с ней соперничать.

— Я себя спрашиваю иногда, а что, если мы играем в учеников злого волшебника, — сумрачно прошептала она. — Ты посмотри, как открытие последней зоны рая перессорило нашу группу.

— Но ты же не поддерживаешь обскурантистов, что хотят запретить наши исследования?

— Конечно нет. Я говорю, надо придумать какие-то ограждения, чтобы избежать совсем уж сильных потрясений. Эта история с Раулем, наверное, нам предупреждение. Ты представляешь, если кто-то попадет на тот свет и нарвется там на ангела, а тот возьмет да и выложит ему совершенно невыносимую правду!

— Надо просто сохранять спокойствие. Рауль сообщил, что я был сиротой… Ну и что? Это ничуть не изменило моего поведения. Даже наоборот. Теперь я еще больше уважаю своих приемных родителей за то, что они меня взяли и воспитали.

Я принялся выпытывать у нее вторую правду, просто чтобы посмотреть, смогу ли я ее переварить. Она напрочь отказалась. И даже взяла с меня слово, что я никогда больше не буду просить ее об этом. Я читал у нее во взгляде совершенную убежденность, что эта вторая правда натворит намного больше неприятностей, чем первая.

Что до меня, я никак не мог взять в толк, что может быть ужаснее, чем узнать, что твои родители — вовсе не твои.

Мы заснули, обняв друг друга.

Утром Рауля не оказалось на месте. Он исчез, и никто не знал куда.

Я остался один на танатодроме со «своими» тремя женщинами: Розой, Амандиной и Стефанией. Моя жена занималась тем, что крепила к стене пентхауса огромный плакат с изображением Галактики и — в самом ее центре — бездонного колодца рая. Я часто видел эту картинку, медленно проявлявшуюся под нашими усилиями. Все уходит отсюда, и все идет туда. Вся энергия, весь свет, все идеи, все души. Это мусорный ящик, это литейная форма. Смысл нашего существования.

Рай.

Там Фредди… И не только Фредди, но и все наши первые танатонавты: Марселлин, Хьюго, Феликс, Раджив… целый легион заключенных из Флери-Мерожи…

Иногда, по вечерам, я присаживался перед приемником той великой антенны, что мы поставили на вершине танатодрома, и смотрел на контрольный экран, где, словно стаи голубиные, летели мертвецы. Бон вояж, дорогие современники!

Каждая зеленая точка означала усопшего. Некоторые мчались быстрее остальных. Их желание покинуть этот мир было, должно быть, намного сильнее. Очень, очень редко я видел, как душа возвращается обратно, на Землю. Благодаря успехам медицины? А может, это был одинокий танатонавт? Влюбленный, не захотевший оставить в одиночестве свою принцессу? Жертва наемного убийства, пожелавшая отомстить, превратившись в привидение? Медитирующий монах? Или просто ангел, скрытно откомандированный по вызову?