Танатонавты

278. Баланс

Несмотря на всю свою страстность и все свое красноречие, Стефания пробуксовывала с возрождением сил зла. Ей удалось привлечь не более сотни хулиганов, которые из кожи вон лезли, пытаясь привить преступность в среде всеобщего безразличия.

Итальянка разбрасывала тысячи листовок, которые люди поднимали с асфальта и, не читая, выкидывали в ближайшую урну. Этим они помогали поддерживать порядок: еще парочка легко заработанных премиальных баллов.

Кое-какие газеты перепечатали агитационный текст, но без каких-либо результатов. Впрочем, на него, наверное, любопытно было бы взглянуть:

«Что вообще понимается под грехами?

Убийство? Если и существует Бог, неважно какой, то он никогда не мешал людям уничтожать друг друга. Напротив, войны стали просто инструментом, одним из многих, как избавиться от перенаселенности, а также помешать людям доводить другие биологические виды до полного исчезновения.

Воровство? Кто мы такие, чтобы считать, что принадлежащее нам принадлежит только нам одним и никому больше? Воровство не грех, это, скорее, отказ позволить другим владеть чем-то единолично.

Неуважение к имени Бога? Но если Бог существует, он, безусловно, существо слишком мудрое и разумное, чтобы поддаваться чувству гордости или самовлюбленности. Бог, если бы он существовал, смеялся бы и над теми, кто его почитает, и над теми, кто его оскорбляет.

Неуважение к святыням? Но нет ничего святого. Святые отцы, претендующие на разъяснение воли Бога, разве они тоже не впадают тем самым в грех гордыни? Претенциозность, ничего, кроме претенциозности.

Ангелы ни на что не влияют. И над ними есть высшая власть. Обращайтесь к Богу, если хотите, но знайте, что Богу нет абсолютно никакого дела ни до хороших поступков, ни до плохих.

Люди мира, проснитесь! Нет ничего хуже доброты!»

В своем рвении наша подруга выкинула к чертовой бабушке тибетскую «Книгу мертвых», свою прежнюю библию, и всем сердцем прикипела к красной книжечке «Изречений» Мао Цзэдуна. Ее возбуждал вкус этого китайского вождя к действиям.

Как и он, Стефания считала, что истинная природа мира проявляется в противоречии, и она с удовольствием сравнивала себя с Великим Кормчим, разглагольствуя о необходимости перманентной революции и саму себя готовя к Великому Походу. «Противоречие — двигатель мысли», — говорил Мао. «Революция, опосредованная злом, необходима человечеству», — доводила мысль до конца Стефания Чичелли.

У Мао была Красная Армия, у нее — армия черная. Ее войска развлекались своими дебошами. Тем лучше, это их заработок. За ту цену, которую они платят по своим грехам на том свете, пусть они сначала получат удовольствие, причинив немного зла в нижнем мире.

Нелегко давать задний ход в мире, охваченном добротой! «Бедняжки», — говорили про них повсюду, жалея этих злосчастных борцов, так подвергающих риску свою карму!

И все же благодаря им существование стало не таким блеклым. Все с нетерпением ждали их безобразных выходок, которые придавали остроты скучным газетам. Появились к тому же почитатели, превозносившие их альтруистическую смелость. И потом, если попасть под горячую руку этим «злодеям», можно заработать очень неплохие премиальные баллы.

Теперь, когда всю одежду, какую только можно, уже пожертвовали в Армию спасения, люди стали отдавать любителям зла случайно найденные наркотики, водку или оружие, спрятанное в амбарах. Массовые убийства райских туристов совершенно не отразились на бизнесе эктоплазменных турагентств, даже наоборот. Быть убитым здорово. Это смерть мученика!

279. Мы так не договаривались

В эту эпоху президент Люсиндер решил окончить свои дни. Зеваки нашли его измочаленное тело у подножия башни Монпарнас. Президент шагнул через парапет в дождливый день, превративший шоссе в блестящее зеркало.

Прыжок в пустоту требует большой смелости. Особенно в плохую погоду. К тому же большинство прыгунов через окна терпят неудачу. Надо сказать, что, как правило, они выбирают пятый или шестой этаж. Ну и болезненно приземляются на капот автомобиля или груды мусора в помойках или же оказываются с поломанными ногами, парализованные в кресле-каталке.

Люсиндер не оставил ни одного шанса подобному исходу дела. Он спрыгнул с пятьдесят восьмого этажа. Вечно следуя принципу максимальной эффективности, он сгруппировался, как парашютист, головой вперед, чтобы все было уж наверняка и побыстрее.