Танатонавты

Сгорая от любопытства, мы пригласили итальянку в Париж для вручения медали Почетного легиона танатонавтов, учрежденного Люсиндером. Церемония проходила без барабанного боя и рева фанфар. На этот раз мы решили не привлекать внимания прессы.

Стефания Чичелли оказалась полной невысокой женщиной с симпатичным, немного детским лицом и длинными черными кудрями. Джинсы и рубашка на ней трещали по швам, но очарования ей было не занимать.

Прямо в аэропорту она крепко обняла нас в знак того, что все мы принадлежим к одной большой семье танатонавтов, не страшащихся смерти. Смеялась она так громко, что казалось, раскаты ее хохота сметают тебя с ног.

Мы повели ее в тайский ресторан. Люсиндер предпочел не появляться, решив выждать и посмотреть, что к чему.

Много лет прожив в Монпелье, Стефания безупречно говорила по-французски с очаровательным солнечным итальянским акцентом. Она уничтожала горы вермишели с грибами, болтала с набитым ртом и веселилась. Я никогда прежде не видел, чтобы Рауль кого-нибудь так слушал. Он буквально пожирал глазами Стефанию, которая рассказывала о своих открытиях. За первой стеной находится мрачная гибельная зона, где не следует надолго задерживаться. Там на тебя, словно демоны, нападают «пузыри воспоминаний», преграждающие путь к свету. Но Стефания, явившаяся туда с твердым намерением вернуться, не поддалась ни свету, ни демонам прошлого.

Меня всегда интересовала техника старта, — в конце концов, это моя епархия, — и я спросил, чем она пользовалась.

— Тибетская медитация плюс «ракетоносители» с облегченной дозой хлорида калия. У меня нет никакого желания отравлять свою печень!

— Тибетская медитация! — воскликнул Рауль, едва не подавившись, и спросил: — Вы… мистик?

— Разумеется, — расхохоталась танатонавтка. — Переход к смерти — это религиозный, духовный акт. Токсичное вещество позволяет стартовать, но разве можно двигаться дальше без дисциплины духа? Как можно правильно взлететь, не веря в Бога?

У нас отвисли челюсти. До сих пор нам удавалось не подмешивать религию в научные эксперименты. Естественно, нас с Раулем интересовала мифология и разные религии, но на практике мы не хотели связываться с предрассудками, лежавшими у истоков любых легенд и верований.

Надо сказать, что Рауль был атеистом. Он даже гордился этим, считая, что атеизм — это единственное мировоззрение, подобающее современному человеку, который во всем стремится придерживаться научного подхода. С его точки зрения, прогресс заключался не в мистицизме, а в скептицизме. Бога не отвергают, поскольку его просто не существует.

Я был, скорее, агностиком. Говоря иначе, признавал свое невежество. Даже атеизм казался мне религией. Утверждая, что Бога нет, атеизм тем не менее исповедует определенную точку зрения на материю. Я таким нахальством не обладал. Если Бог когда-нибудь снизойдет до того, чтобы явиться нам, жалким земным созданиям, я, конечно, изменю свои взгляды. Но не раньше.

Мой агностицизм соответствовал моему представлению о мире, которое можно было выразить одним огромным вопросительным знаком. У меня не было никакого мнения о Боге, и я не притворялся, что знаю больше о мире или о людях. Я до сих пор не понял смысла происходящих вокруг нас событий, которые казались мне совершенно случайными. Тем не менее у меня иногда возникало впечатление, что природа наделена собственным разумом, логика которого от меня ускользала.

Рауль накинулся на Стефанию с расспросами:

— Так кто же вы?

— Тибетский буддист!

— Буддист?

— Это вас беспокоит?

— Нет, нет, нисколько, честное слово! — извинился он, стремясь не раздражать нашу пышнотелую коллегу. — Даже наоборот, тибетская мифология — моя страсть! Только я никогда не представлял себе такого тибетского буддиста, как… как вы!

— А я вообще никогда не видела тибетских буддистов. Вы первая, с кем я встречаюсь, — неторопливо высказалась Амандина.

Стефания уговорила еще три полновесных кусочка цыпленка под соусом из шоколадного молока с кориандром.

— Мы, тибетские буддисты, не сидели сложа руки в ожидании, пока вас заинтересует смерть. Вот уже свыше пяти тысячелетий, как мы размышляем над этой темой. «Бардо Тодол», наша «Книга мертвых», представляет собой настоящий учебник, как пережить Near Death Experiences. Я декорпорировала с выходом на тот свет, когда еще никто и слыхом не слыхивал о вашем Феликсе Кербозе!