Колдунья моя

Ида удивленно взглянула на Жосслена — Что с ней происходит?

— Ваша дочь — невыносимая, злопамятная упрямица! — заявил Жосслен и побрел следом за женой.

— Я все объясню, — устало сказал Иде Дагда. — Но сперва дайте мне кружку сидра. У меня горло пересохло от дорожной пыли.

Ида и Дагда вошли в дом. Посадив Дагду у камина в зале, Ида вручила ему большую деревянную кружку свежего пенного сидра.

— Ну, — нетерпеливо проговорила она, усаживаясь напротив него. — Что случилось?

Дагда отхлебнул большой глоток сладкого яблочного питья и принялся объяснять, что послужило причиной ссоры между Мэйрин и Жоссленом. Пересказав в общих чертах эту историю, он заметил:

— Вы же знаете, как она обижается, когда думает, что ее предали. Она все начинает видеть в черном свете. Помните, как убили Василия? Она тогда решила, что принц ее вовсе не любил. Прошло несколько лет, прежде чем она смогла взглянуть на вещи разумно и осознать, в чем заключалась настоящая трагедия ее первого брака.

— Но ведь она тогда была еще ребенком! А теперь она — взрослая женщина и должна вести себя как взрослая!

— Вы — ее мать, — отозвался Дагда. — Вот вы ей это и скажите. Я сделал все, что мог. Но меня она не слушает.

Ида, не откладывая дело в долгий ящик, немедленно отправилась к дочери. Мэйрин сидела в гостиной и кормила Вильгельма.

— Что означает все то, что рассказал мне Дагда? — спросила Ида.

— А что он тебе рассказал? — невинным тоном поинтересовалась Мэйрин.

— Не смей притворяться! — строго одернула ее Ида. — Между тобой и Жоссленом пролегла трещина, и ты не хочешь сделать шаг навстречу. Почему?

— Если между нами и пролегла трещина, то случилось это не по моей вине. Это он виноват! — Расскажи мне все, — смягчившись, попросила Ида. — Возможно, я сумею чем-нибудь помочь.

— Я уверена, что Дагда все тебе уже рассказал, мама. Когда Вильгельм только родился, Жосслен не захотел признать его своим сыном, и этого я ему никогда не прощу. Теперь Вильгельм — только мой сын и ничей больше!

— Я не отказывался признавать его! — воскликнул Жосслен, входя в гостиную. — Ты все это выдумала!

— Я объявила его твоим законным сыном и спросила тебя, согласен ли ты это признать. Когда родилась Мод, ты чуть из шкуры не выпрыгнул от радости, но насчет Вильгельма ты не сказал ни слова, пока король Малькольм не сообщил об увечье Эрика. Только тогда ты поверил, что Вильгельм — твой сын!

Тем временем предмет их спора услышал громкие, раздраженные голоса. Сердце его матери, к которому малыш прижимался щекой, тревожно забилось. Хуже того, грудь ее выскользнула из его ротика. Лишившись источника пищи, Вильгельм де Комбур громко заревел от страха и обиды.

— Смотри, что ты наделал! — гневно крикнула Мэйрин. — Ты обижаешь моего сына! Уходи немедленно! Я тебя ненавижу! — Она крепче прижала ребенка к груди, вернув сосок ему в рот, отчего малыш немедленно утихомирился. Серебристые младенческие слезки на его пухленькой розовой щеке тронули Мэйрин до глубины души; она бросила мрачный взгляд на Жосслена.

Ида увела зятя из гостиной, и они спустились по лестнице в зал.

— Оставь ее в покое на время, сынок. Боюсь, сейчас она не склонна внимать голосу разума. Если мы не будем подогревать ее гнев, думаю, со временем она сама поостынет.

— За все время, что мы с ней женаты, я ни разу не видел ее в таком состоянии, — проговорил Жосслен. Ида усмехнулась.

— Женщины, — заметила она, — изменчивы, как погода. Тебе необычно повезло, Жосслен, что погода долгое время была сухой и солнечной, но все мы хорошо знаем, что на смену солнечным дням приходит буря. Правда, на сей раз буря оказалась слишком суровой, но и она со временем кончится, и снова засияет солнце. А пока что нам остается отсиживаться в укрытии и надеяться на лучшее.

— Скажите, матушка, вы когда-нибудь сердились на своего мужа так же, как Мэйрин сейчас сердится на меня? Ида снова усмехнулась.

— Однажды, — ответила она, — Олдвин так меня разозлил, что я ушла в холмы и три дня пряталась в пещере. Боюсь, я тогда напугала его до полусмерти. И когда я вернулась в Эльфлиа, он на коленях поклялся никогда больше не сердить меня намеренно. — Улыбка ее стала печальной. — И он сдержал свое слово, — добавила она.

Несмотря на свое кажущееся нежелание, на следующий день Мэйрин все же поднялась на холм осмотреть Олдфорд. И зрелище потрясло ее: крепость была практически готова. Въехав в ворота, она попала во внешний двор. В качестве проводника она взяла с собой одного из младших сыновей Дагды, десятилетнего Сканди — Милорд разумно поступил, что построил крепость на скале, — заметил Сканди. — В дождь двор не будет превращаться в грязную лужу.