Что я сделал ради любви

Брэм ничего не сказал, пока они не подъехали к дому. Тогда он выключил радио и уставился на Джорджи:

— Ведь ты не приняла это близко к сердцу?

Какая нормальная женщина возненавидит невинного нерожденного младенца? Но Джорджи душило чувство вины. Ее душила собственная вина.

— Я? Конечно, нет. Это печально, конечно, и мне их жаль.

Его понимающий взгляд заставил ее отвернуться. Ей нужен жиголо, не шринк.

Джорджи поправила темные очки.

— Такого врагу не пожелаешь. Может, не стоило мне так расстраиваться, когда я услышала о ее беременности? Это вполне естественно.

— Пойми: эта история не имеет к тебе никакого отношения.

— Понимаю.

— Умом понимаешь, но крыша у тебя совершенно съезжает, когда речь идет о чем-то связанном с Лузером.

Джорджи мгновенно растеряла остатки самообладания.

— Он только что потерял ребенка! А я очень не хотела, чтобы этот ребенок родился!

— Так и знал! Так и знал, что ты вообразишь, будто во всем виновата! Соберись, Джорджи!

— Думаешь, я окончательно распустилась? Но я же выживаю в этом браке. Не так ли?

— Это не брак, а шахматная партия.

Он был прав, и Джорджи еще сильнее затошнило.

Они въехали в ворота. Брэм проехал в гараж, заглушил двигатель и остался сидеть в автомобиле. Сняв очки, он стал теребить ручку переключения скоростей.

— Кейтлин — дочь Сары Картер, — сказал он.

— Романистки?

Джорджи, собиравшаяся открыть дверь, опустила руку.

— Она умерла три года назад.

— Помню.

Джорджи была уверена, что Кейтлин — типичная глупенькая блондинка, но когда узнала, что ее мать писательница Сара Картер, сильно засомневалась. Картер написала ряд триллеров, но ни один не имел успеха. Через год малоизвестное маленькое издательство напечатало «Дом на дереве», ранее не опубликованную работу Картер, и этот роман имел бешеный успех у читателей, стал лидером продаж и фаворитом книжных клубов. Джорджи, как и остальным, книга очень нравилась.

— Когда вышла книга, мы с Кейтлин встречались. Еще до того как она оказалась первой в списке бестселлеров. Кейтлин упомянула, что последней работой матери был сценарий по роману. Она позволила мне его прочитать.

— Сара сама написала сценарий?

— И чертовски хороший. Я купил на него права через два часа после того, как прочитал.

Джорджи едва не задохнулась.

— Ты купил на него права? Ты?!

— Я был пьян и не понимал, во что ввязываюсь.

Брэм вышел из машины, такой же шикарный и никчемный, как всегда. Джорджи побежала за ним:

— Погоди! Хочешь сказать, что получил права еще до того, как книга стала бестселлером?

Он устремился к дому.

— Я был пьян и удачлив.

— Понятно. Насколько удачлив?

— Очень. Кейтлин могла продать права в двадцать раз дороже того, чем я ей заплатил, и теперь она не устает напоминать мне об этом.

Джорджи прижала ладони к груди:

— Дай мне минуту. Не знаю, что мне труднее представить: тебя в роли продюсера или то обстоятельство, что ты прочитал сценарий с начала до конца.

Он направился на кухню.

— Я повзрослел со времен «Скип и Скутер».

— В собственных глазах?

— Теперь я за словом в карман не полезу.

Джорджи не ожидала, что он скажет больше, и удивилась, услышав признание:

— К сожалению, у меня небольшие сложности с финансированием.

Джорджи остановилась:

— Ты действительно хочешь поставить фильм?

— Все равно больше делать нечего.

Этим объяснялись таинственные телефонные звонки. Однако было непонятно, почему Брэм так старался держать все в секрете.

Он бросил ключи от машины на кухонную тумбу.

— Беда в том, что срок действия прав истекает меньше чем через три недели. И если я не соберу денег, Кейтлин получит сценарий обратно.

— И станет значительно богаче.

— Ей наплевать на все, кроме денег. Она продаст «Дом на дереве» студии мультипликации, если они сделают самое выгодное предложение.

Джорджи никогда не имела прав на книгу или сценарий, но примерно знала, как это бывает. Держатель прав, в данном случае Брэм, имеет определенное количество времени, чтобы найти деньги, прежде чем срок действия истечет и права вернутся к прежнему обладателю. Поскольку, заплатив за сценарий, Брэм остался ни с чем, вполне понятно его пресмыкательство перед Рори Кин.

— Насколько ты близок к съемкам фильма? — спросила Джорджи, хотя уже знала ответ.