Сама невинность

Эльф заметила, что кубки были из тяжелого серебра, украшенного черным ониксом. Тарелки и ложки оказались из того же металла. Интересно, где валлиец украл их, ведь сам замок – просто груда камней.

Ужин оказался более чем обильным: рыба, дичь, птица и баранина, а к ним – салат-латук, хлеб, масло и сыр. Эльф, не стесняясь, отведала каждого блюда, пока не насытилась. Долив вино, она властно объявила:

– Мне нужно искупаться, господин. Я промерзла до костей и пробыла в дороге четыре дня. Пусть меня отведут в мою комнату.

– Клянусь святым крестом, монашка, ты что-то обнаглела, – процедила Айлин. – Купаться? Вообразила, что попала во дворец?

– В отличие от некоторых я привыкла к чистоте и не обливаюсь духами, чтобы скрыть запахи пота и немытого тела, – резко ответила Эльф, немного удивленная силой собственной ярости. Как же она ненавидит Айлин де Варенн Но если выкажет хоть малейшую слабость, Айлин набросится на нее, как волчица на добычу!

Мэрии Ап-Оуэн ехидно хмыкнул:

– Не сумеете ли сами позаботиться о себе, леди Элинор? Единственные здесь женщины, кроме вас, – моя прелестная сучка и Арвид.

– Я не какое-то беспомощное существо, господин. У меня не было слуг до возвращения в Эшлин. И я не желаю, чтобы Арвид или эта особа и близко ко мне подходили.

– Но пусть Арвид хотя бы натаскает воды для ванны, которую вы так отчаянно желаете, леди Элинор, – посоветовал он.

Неужели он ожидал, что она сама станет носить тяжелые ведра?

Избегая злорадного взгляда Айлин, удивленная Эльф пожала плечами:

– Буду рада принять помощь, господин.

– Иди с леди Элинор, Арвид. Ты знаешь, где лохань. Поставь ее у огня в моих покоях, – спокойно приказал служанке Мэрии. – Леди Элинор будет спать в маленькой комнате рядом с моей. Пока она купается, приготовь ей постель.

– Как угодно, господин, – послушно кивнула Арвид. – Пойдемте со мной, госпожа.

Эльф поднялась и последовала за девушкой.

– Хочешь избаловать эту стерву? – ревниво вскричала Айлин.

– Носить ведра по лестнице и греть воду – ты это называешь баловством? – сухо осведомился он. – Кроме того, мне доставит удовольствие наблюдать, как она моется. Кстати, моя прелестная сука, от тебя такого развлечения я не дождался.

– Значит, замыслил объездить и ее? – взвизгнула Айлин, обжигая его разъяренным взглядом.

Мэрии расплылся в улыбке, отчего стал еще красивее, но вместо ответа скомандовал:

– Встань, Айлин, обопрись ладонями о стол и прогнись, так, чтобы выставить повыше свою круглую попку.

– Ты мне не ответил, – настаивала Айлин. – Хочешь завести еще одну любовницу?

Мэрин вскочил и, безжалостно дергая ее за волосы, заставил встать в требуемое положение.

– Заткнись, Айлин, – бросил он, – и если хотя бы еще раз откажешься немедленно подчиниться в присутствии моих людей, мне придется прикончить тебя.

– Иисусе! – ахнула она. – Ты ведь не захочешь овладеть мной перед всем залом!

Но он молча поднял ее юбки, заткнув подол за вырез.

Черт побери, какая упругая задница!

Ему всегда особенно нравилась эта часть тела Айлин, и теперь он неторопливо ее разглядывал, проводя ладонями по гладким полушариям. Заметив, что Айлин вздрогнула, он наклонился и прошептал:

– А, так все это время ты оставалась верна мне, прелестная сука?

– Ты думаешь, кто-то из твоих людей посмеет утолить мой голод, после того как ты повесил тех двух дураков перед вылазкой в Англию, господин? – уничтожающе выпалила она.

– Готова принять меня? – осведомился он.

– Нет, – тихо призналась Айлин.

– Придется мне об этом позаботиться, – решил он с усмешкой и, встав, с силой опустил ладонь на ее ягодицы.

Айлин завопила от неожиданности, и все мужчины устремили взгляды в ее сторону, плотоядно улыбаясь и делая непристойные жесты.

– За каждый крик я буду добавлять два удара, – пообещал он. – Теперь получишь двенадцать вместо десяти, прелестная сука.

Он снова ударил ее и не успокоился, пока не отпустил положенную порцию, а ее ягодицы не налились багровым цветом.

– А теперь? Готова?

– Да! – выдохнула Айлин и охнула, когда он врезался в нее. Толстое орудие пронзило ее, казалось, до самого горла. Мэрии расхохотался, когда она стала лихорадочно тереться разгоряченным задом о его пах.

– Ты лучшая из шлюх, Айлин, – приговаривал он, делая выпад за выпадом. Его пальцы стискивали ее ляжки, оставляя багровые пятна на белой коже. Мэрии не щадил любовницу, заставляя всхлипывать и стонать под жадными взорами охваченных возбуждением мужчин, ласкавших себя. Наконец Мэрин извергся в алчное лоно и отступил. Айлин несколько мгновений продолжала лежать, распростершись на столе, а потом с глубоким удовлетворенным вздохом поднялась.