Сама невинность

– Почти монахиня? – фыркнул он. – Господи, спаси меня от таких дам. Мне подавай веселую девчонку, которая знает, как угодить мужчине! Мне нравятся женщины задорные, с огоньком, а покорных овечек не терплю. Да уберегут меня святые от сморщенных чопорных девственниц!

Король Стефан взглянул на Ранульфа:

– А ты, де Гланвиль? Тоже так считаешь?

– Нет, повелитель, я буду счастлив иметь такую порядочную, хорошо воспитанную жену, как Элинор из Эшлина. Я достиг возраста, когда старые раны начинают ныть перед дождем. Мечтаю об уютном доме и ласковой женушке.

– У нее наверняка длинное лицо и лошадиные зубы, – поддел де Бургонн. – Все эти будущие монашки уродины.

Ранульф ничего не ответил. Легкая улыбка коснулась губ короля Стефана, ибо он знал, что рыцарь только недавно побывал в Эшлине. Девушка, вне всякого сомнения, красива. Поразмыслив, он понял, что с де Гланвилем она будет счастливее, чем с бесшабашным сорвиголовой де Бургонном.

– Так и быть, Ранульф де Гланвиль, ты получишь в жены Элинор де Монфор со всеми ее владениями и собственностью. Но тебе придется дать мне клятву верности в качестве нового владельца Эшлина. Я рад, что такой человек, как ты, станет защищать границы Англии.

Чей-то громкой голос вернул его к действительности.

– Господи помилуй! Дитя мое! Она ранена? – допытывалась старуха, метнувшись навстречу Ранульфу.

– Просто замерзла и измучена, – пояснил Ранульф.

– Это Аида, господин, – представил Седрик, – старая нянька леди Элинор.

– Отпусти меня, господин. Я вполне способна стоять на ногах, – заверила Эльф, тронутая его сочувствием. Аида стащила с рук Эльф перчатки.

– Пальцы прямо как лед, – проворчала она, пронзив нового хозяина негодующим взглядом. – Неужели не могли согреть ее?

И, не дожидаясь ответа, сняла с Элинор плащ и подтолкнула к очагу.

– Пойдем, дитя мое, я все сделаю. Седрик, что стоишь как пень? Принеси госпоже подогретого вина с пряностями. Нужно разгорячить ее кровь.

– Я оставлю тебя, госпожа моя, – объявил новый хозяин Эшлина и, поклонившись, вышел вместе с экономом.

– Старуха слишком трясется над леди Элинор, – проворчал Седрик. – Считает ее ребенком лишь потому, что нянчила ее, когда леди Элинор было всего пять лет. Теперь Аиде снова есть о ком хлопотать.

– Есть ли среди крепостных девушка, которая могла бы стать служанкой моей супруги? Сердце у Айды доброе, но, боюсь, эта работа будет ей не по силам. Она не из тех, кто попросит помощи, – осведомился Ранульф.

– Вы совершенно правы, господин, – кивнул Седрик. – Я подумаю, кто лучше всех сможет ужиться с Айдой. Я скажу ей, что теперь, когда леди Элинор выросла и вышла замуж, она должна иметь двух служанок, и назначу Аиду старшей. Это польстит ее тщеславию.

– Зал содержится в порядке, – отметил хозяин, оглядывая вымытые каменные полы, пылающий в очаге огонь, натертые до блеска подсвечники.

– Челядь знает свои обязанности, господин, но все-таки лучше, когда почувствует хозяйскую руку, – ответил Седрик.

Ранульф подвинул скамью к очагу и, взяв у эконома чашу горячего вина, обхватил ее ладонями. Как тепло!

Он медленно потягивал обжигающую жидкость, наслаждаясь вкусом. За окном бушевал буран. Когда стихия успокоится, можно будет объехать новые владения. Он уже заметил темнеющие силуэты хозяйственных построек. Амбары, церковь, хижины крепостных. Скот, конечно, успели вовремя загнать в коровники и овчарни. Не один он заранее почуял бурю. Крепостные, всю жизнь жившие в этой местности, наверняка умеют предсказывать погоду. Но все же…

– Седрик! – позвал он и стал задавать вопросы. Эконом ободряюще улыбнулся:

– Скот согнали с пастбищ еще вчера, господин. Все хорошо.

Ранульф кивнул и снова принялся за вино, любуясь пляшущими огоньками, впервые за несколько дней по-настоящему согревшись.

Позднее Седрик снова подошел к нему:

– Ужин подан, господин. Госпожа передала, что устала, и Аида принесла ей поесть в спальню.

Ранульф уселся за стол. В зале никого не было, кроме Фулка, начальника стражи, и его людей. Фулк выступил вперед, поклонился, представился новому хозяину и обещал завтра же утром рассказать об укреплениях поместья.

– Ты крепостной или вольноотпущенник? – поинтересовался Ранульф.

– Вольноотпущенник, господин, хотя был рожден крепостным. Но лорд Роберт освободил меня, поняв, что я прирожденный воин. И сказал, что я буду сражаться куда яростнее, если стану свободным. Это было лет тридцать назад.