Снова любить

Его мужская гордость не выглядела так внушительно, как те, к которым она привыкла. Ее «варваров»и Вульфа можно считать исключениями из правила, уверяла ее Касия, когда они однажды говорили на эту тему. Любопытство заставило задать вопрос прелестной куртизанке, которая так хорошо обучила ее искусству Эроса. Касия стала источником полезной и довольно пикантной информации для Кейлин, абсолютно несведущей в вопросах любви. Голос Аспара вернул ее к действительности.

– Ты находишь меня таким же красивым, какой нахожу тебя я, Кейлин? – спросил он.

– Да, – ответила она спокойно. Он привлекательный мужчина, и она не видела причины не сказать ему об этом.

– Теперь возьми скребок и потри меня, – распорядился он. – Мне кажется, я собрал всю пыль с дорог Византии.

Кейлин взяла серебряный банный скребок и начала оттирать пот и грязь. Она приметила, как работали банщицы на вилле Максима, да и Касия предупредила ее, что мужчины часто получают удовольствие, когда любовницы обслуживают их таким образом. Она трудилась медленно, тщательно, двигая скребком от плеч и груди ниже по рукам и ногам.

– Ты очень умело делаешь это, – сказал он мягко, когда она встала на колени перед ним, тщательно оттирая бедра.

– В этом деле я новичок, но рада, что вы довольны, мой господин. – Она ополоснула его из тазика теплой водой, набранной из бассейна.

Он взял скребок из ее рук:

– Теперь я потру тебя.

Он усердно работал инструментом. Кейлин стояла очень спокойно, когда он нежно двигал скребком по ее чувствительной коже. Она нашла эту любовную игру очаровательной. Его сдержанность успокаивала ее. Вот он ополоснул ее, и тогда, повернувшись лицом к Аспару, она сказала:

– Теперь, мой господин, я обмою вас, а потом мы войдем в бассейн.

Он встал в одну из выдолбленных в полу и выложенных мозаикой раковин. Кейлин поставила рядом гипсовый кувшин с жидким мылом и взяла губку. Зачерпнув немного мыла из кувшина, она нанесла его на плечи и стала намыливать. Она терла Аспара не спеша, тщательно, поворачивая кругом, стоя на коленях, добавляя мыла и снова растирая губкой. Она покраснела, когда мыла его мужские достоинства, но, к его чести, он ничего не сказал, оставаясь спокойным. Кейлин встала, растирая мыльной губкой его живот и широкую грудь. Потом она снова ополоснула его теплой водой, подумав с облегчением, что тяжелое испытание закончилось. Она никогда прежде не мыла мужчину. Вульф всегда купался сам, обычно в быстрой речке рядом с домом, даже зимой.

– Теперь можете идти в бассейн, – сказала она ему.

– Нет, – ответил он, взяв губку из ее рук. – Сначала я должен вымыть тебя, моя красавица. – Нагнувшись, он ополоснул губку в бронзовом тазике и, вылив грязную воду, наполнил его свежей.

– Я могу сама помыться, – пролепетала она застенчиво.

– Не сомневаюсь, что можешь, – улыбнулся он, – но разве ты откажешь мне в удовольствии послужить тебе, как ты мне? – Не дожидаясь ответа, он погрузил пальцы в гипсовый кувшин и начал не спеша мылить ее плечи и спину. Медленное круговое движение губки по коже действовало почти гипнотически. Она чувствовала, как будто его губы касались ее шеи, а затем появлялась мыльная губка, оставляя ее в замешательстве. Встав на колени, он начал мыть ее ягодицы, сначала поцеловав их, а затем перешел к ногам. – Повернись, – приказал он, и она повиновалась, хотя ее тело уже начинало чувствовать сильное желание. Как мило все это было! Купание с мужчиной оказалось очень приятным.

Он поднял ее левую ногу и вымыл, затем правую. Губка медленно омывала ее ноги, которые она плотно сжала. Нежным движением он слегка раздвинул их, и губка заскользила по коже. Кейлин повернула голову, стараясь не смотреть на него. Ей не хотелось смотреть на свой, лобок, такой розовый и гладкий, лишенный маленьких кудрей, которые, как уверил ее Иоанн, сохраняли только крестьянки да представительницы диких племен. Женщина должна быть везде гладкой. Живот ее втянулся, когда его рука стала намыливать трепещущее тело. Кейлин закрыла глаза, в то время как губка намыливала ее тело круг за кругом.

Его рука нежно притянула Кейлин, и она задохнулась от испуга, когда его рот сомкнулся на соске ее правой груди. Его зубы слегка сжали плоть, язык настойчиво возбуждал ее, затем он глубоко засосал маленькую плотную шишечку, а левой рукой мял и ласкал другую грудь, пока у нее не подогнулись колени. Быстро поднявшись, он крепко прижал ее к себе и поцеловал горячим поцелуем, от которого она задохнулась. Потом его серые глаза внимательно осматривали все ее тело и он медленно ополаскивал ее, убеждаясь, что все мыло смыто. Наконец, поставив тазик, он взял ее за руку и повел вниз по ступенькам в бассейн.