Околдованная

Она думала, что душевная рана затянулась и тоска по Себастьяну немного утихла. Наверное, во Франции. особенно в Шамборе, с королем, все казалось легче Но сейчас, осознав, как летит время, она впервые задумалась о повторном браке. Но кто возьмет ее в жены? Она не Жасмин. У нее нет безумно влюбленного Джеймса Лесли, готового идти за своей дамой на край света. Кто она такая? Всего лишь вдова иностранного дворянина, ухитрившаяся к тому же родить бастарда от французского короля. Что же ей делать?

Вечная гостья, без собственного приюта и крова… Можно, конечно, вернуться в Шермон, но он принадлежит ее дочери. Мадди уже почти семь. Не успеет Отем оглянуться, как дочь станет невестой. В Шермоне нет вдовьего дома. Неужели ее ждет участь приживалки при зяте, тещи, которую будут едва выносить? И будет ли Людовик настаивать на продолжении сладостной идиллии каждый октябрь или скоро устанет от нее? Забудет о своей драгоценной?

Будущее представлялось ей унылым и безрадостным. С таким же успехом она могла умереть. Кто заплачет по ней?

Чарли, вернувшийся из столицы в середине октября, заметил перемены в сестре и спросил мать, что стряслось.

— Понятия не имею, — призналась Жасмин. — Я не раз спрашивала, но Отем лишь отшучивается. Вроде бы все как обычно, и в то же время что-то явно неладно. Может, ты сумеешь выяснить, что беспокоит Отем? Я умываю руки.

Герцог Ланди пригласил сестру на прогулку. Они шли не разбирая дороги, пока не забрели на фамильное кладбище, где покоились их родные, а также верные слуги. Чарли присел на мраморную скамью у могил Скай О'Малли и ее мужа Адама де Мариско и жестом пригласил сестру присоединиться. Несколько минут прошло в молчании.

— Можешь все отрицать, — наконец вымолвил Чарли, — но мы с мамой видим, как ты страдаешь. Что с тобой, Отем?

— У меня ничего нет, — грустно призналась она. — Ни дома. Ни жизни. Вообще ничего. Шермон принадлежит Мадди. Я не знаю даже, хочу ли вернуться во Францию, хотя рано или поздно придется везти туда дочерей. Я совсем одна, Чарли. Совсем.

Чарли не знал, то ли смеяться, то ли плакать. И хотя понимал причину тоски, завладевшей сестрой, все же не мог не признать, что ей в чем-то очень повезло. Когда умер Себастьян, на ее плечи легли заботы о немалом хозяйстве, не говоря уже 6 воспитании осиротевшей дочери.

Потом появился король, полный решимости сделать ее своей любовницей. Так она родила вторую дочь. Все эти пять лет у нее просто не было времени для скорби и возможностей подумать о себе самой. Несмотря на помощь и любовь матери, напряжение оказалось слишком велико. В отличие от упрямой Индии, в которой всегда была развита авантюрная жилка, и от практичной решительной Фортейн у Отем попросту не оказалось жизненного опыта, чтобы найти себя. Но несомненно, она сильна духом и выживет в любых обстоятельствах.

Сейчас у нее тяжело на сердце. В таком меланхоличном настроении она не видит в жизни ничего хорошего, и пребывание в Королевском Молверне только усугубит это состояние.

— Ты едешь со мной ко двору, — объявил Чарли.

— Что? — ахнула Отем. Должно быть, она ослышалась!

— Ты едешь со мной ко двору, — повторил он.

— Но дети… — запротестовала Отем.

— Пусть мама, Мари, Жизель и целый дом слуг присматривают за ними, балуют, ухаживают, кудахчут и тому подобное. Тебе требуются веселье и смена декораций. Где найти такое, как не при дворе кузена Чарли! Кроме того, госпожа маркиза, вы ни разу там не побывали. Подумать только, ни разу в свои неполные двадцать девять лет! Позор!

— Но двора в Англии попросту не было, — возразила Отем.

— Зато теперь есть, — объявил он и, вскочив со скамьи, поднял сестру и закружил в танце.

— Я только что отпраздновал сорок восьмой день рождения, сестричка, и помню дворы моего деда короля Якова и дяди Карла I. Маскарады, танцы, музыка и смех… Изумительные наряды и развлечения с утра до вечера. Потом пришли эти чопорные пуритане вместе с проклятым Кромвелем, и все кончилось. Зато теперь прошлое вернулось, сестрица! Я отвезу тебя туда и представлю королю и самым знатным придворным. Может, ты наконец найдешь себе мужа? — засмеялся Чарли и, отдуваясь, рухнул на скамью.

Отем со смехом повалилась ему на колени. Ей давно не было так хорошо.

— Что ж, так и быть, поеду с тобой. Я всегда мечтала побывать при дворе, хотя бы разочек! Однако в душе я все равно остаюсь провинциальной серой мышкой. Жаль, что не пошла в нее. — Она показала на могилу леди де Мариско.