Околдованная

— Господа, я явился в парламент объявить, что, следуя законам государства, принимаю на себя правление, власть над правительством и чиновниками. Надеюсь, что Господь поможет мне властвовать справедливо и честно. Господин канцлер подробно объяснит вам мои намерения⁷.

Повинуясь знаку Людовика, канцлер произнес речь.

За ним поднялась Анна Австрийская и, повернувшись к молодому королю, объявила:

— Пошел девятый год с тех пор, как, согласно пожеланиям покойного короля, моего супруга и повелителя, я взяла на себя ответственность за ваше образование и управление государством. Господь в неизреченной доброте своей благословил мой труд и охранил вас, того, кто дорог не только мне, но и всем подданным. Закон королевства призывает вас на трон, и я с огромной радостью передаю вам власть, доверенную мне ранее. Надеюсь, Господь даст вам свое благословение, наделит бодростью и мужеством, и ваше царствование будет счастливым!

Она тоже склонилась перед королем, который поцеловал ее.

И тут, ко всеобщему удивлению, Людовик снова заговорил, обращаясь к матери:

— Мадам, благодарю вас за все старания и прошу простить за доставленные мною огорчения. Вы немало потрудились, заботясь о моем образовании и управлении королевством. Молю и впредь не оставить меня своими советами и помощью. Я, со своей стороны, желаю, чтобы вы оставались главой королевского совета.

Настала очередь членов парламента выразить преданность королю Людовику XIV, отныне — правящему монарху. Произносились речи и клятвы. На суд короля были представлены три декрета. Один осуждал богохульников, другой подтверждал запрет дуэлей, третий провозглашал принца де Конде невиновным в государственной измене, хотя многие были уверены в противоположном. Но сегодня король решил проявить великодушие и протянуть принцу оливковую ветвь в надежде, что тот перестанет сеять смуту.

После церемонии начался праздник. Жасмин и ее спутницы были приглашены в Пале-Рояль, где, казалось, собрался весь Париж. Танцы открыл король, пригласив мать. Принц Яков, английский герцог Йорк, повел в круг Отем, поскольку его мать была в трауре, да и сам он предпочел потанцевать с хорошенькой девушкой. Отем была невероятно польщена и благодарна теткам, потратившим немало времени, чтобы обучить ее модному в те времена менуэту. Она при дворе! Наконец-то заняла место в подобающем ей обществе, как ее сестры, и веселится от души!

— Почему вы улыбаетесь, словно скрываете какую-то тайну, кузина? — спросил Яков Стюарт, когда танец кончился. — Впрочем, я не возражаю видеть столь прелестную улыбку хоть каждый день!

— Но мы не родственники, — удивилась она.

— Ваш брат — мой кузен по крови, следовательно, и вы мне родня, леди Отем, — с улыбкой пояснил принц.

— Вы флиртуете со мной, милорд?

— Хотите, чтобы я перестал, миледи? — Он усмехнулся, и Отем внезапно сообразила, что они сидят в уединенной нише, а занавеска задернута. Его янтарные глаза лукаво смотрели на нее.

— Да, — твердо ответила Отем. — Желаю, чтобы вы это прекратили, Джейми Стюарт. Я помолвлена и скоро выхожу замуж. Помните, что Лесли из Гленкирка — благородный клан.

— Но вы так прекрасны, — не уступал он.

— Да, мне много раз об этом твердили, — обронила Отем.

— Почему вы дали слово этому французу? — не унимался принц, оттесняя ее в угол.

— Потому что люблю его, а в Шотландии, где я провела всю жизнь, для меня не нашлось жениха. До него я никого не любила. А вы, милорд, были когда-нибудь влюблены? О, это чувство, не поддающееся ни определению, ни рассудку!

Моя старшая сестра влюбилась в мужчину, оказавшегося совсем не тем, за кого он себя выдавал. Средняя выбрала не того брата, какого следовало, и из-за этого была вынуждена уехать с ним в Новый Свет, где они создали для себя чудесную жизнь. Я приехала во Францию, чтобы не видеть того ада, в который вверг Англию Кромвель, и нашла Себастьяна.

Ну разве не странная это вещь — любовь?

Вместо ответа Стюарт схватил ее в объятия и принялся целовать со всем пылом восемнадцатилетнего юнца. Ощутив, как прижимаются к расшитому драгоценностями камзолу ее груди, он совершенно обезумел и сжал рукой соблазнительный холмик. Но Отем стремительно вырвалась и дала пощечину молодому повесе.

— О, все вы, Стюарты, одинаковы! — негодующе воскликнула она. — Думаете не головой, а тем, что у вас между ног! Стыдитесь, Джейми Стюарт! Немедленно извинитесь, и тогда мы еще можем стать друзьями.

---

7 Ниже приведены подлинные речи.