Возраст любви

Он легонько коснулся ее губ губами, и Джуния едва не лишилась чувств: это был ее первый поцелуй.

— Саймон… — едва вымолвила она, задыхаясь от счастья. Его котт царапал ей щеку, но она ничего не замечала.

— Я сегодня же пойду к отцу, — пообещал Саймон, улыбаясь в зеленые глаза и гладя ее щеку.

— Но они не позволят нам обвенчаться до моего пятнадцатилетия, а это будет только в июне. Боюсь, мы должны подождать.

— Это даст моей семье время узнать тебя. А твоей — узнать меня. Я с радостью подожду, милая, потому что ты — драгоценность, за обладание которой каждый готов вступить в борьбу.

— Я поставил силки, — объявил вернувшийся Бринн.

— Сними! — велела Джуния. — Не хочу, чтобы здесь пролилась кровь. Братец, отныне это место радости и счастья.

— Иисусе! — « буркнул Бринн и отошел прочь, уступив неразумным требованиям сестры. Какого дьявола с ней стряслось?

Когда он снова вернулся, Саймона уже не было.

— А куда девался Саймон?

— Уехал домой. Мы встретимся снова через три дня. Пойдем! Не хочу скакать в сумерках. Кто знает, какие твари рыщут в потемках?

Она вскочила в седло и нетерпеливо уставилась на брата. Бринн последовал ее примеру.

— Что привело тебя в такое настроение, сестрица?

— Мы хотим пожениться! — взволнованно воскликнула Джуния.

— Что?! — удивился Бринн.

— Он любит меня, брат! Любит! И собирается умолять своего родителя, чтобы тот приехал к отцу просить моей руки.

— Иисусе! — снова воскликнул мальчик.

— Только никому не говори. Клянешься?

— Почему бы нет? — засмеялся Бринн. — Представляю лицо твоей матери, когда она услышит предложение. Она ненавидит англичан. Даже тех, кто живет в приграничье. Что тут будет твориться! Ради этого стоит подождать.

— Я не пойду ни за кого, кроме Саймона, — твердо объявила Джуния.

— Ты говоришь, как Майя, но мы по крайней мере знали, что Лорд Озера — человек состоятельный. А что может сделать Саймона де Боуна завидным женихом в глазах отца?

Он старший сын или младший? Смирится ли его семья с обстоятельствами твоего рождения? Примут ли твою мать?

— Он единственный сын, — отмахнулась Джуния. — И какое имеет значение все остальное, если мы любим друг друга?

— Сестра, сестра, — вздохнул Бринн. — Любовь не имеет ничего общего с выгодным союзом. Браки заключаются ради золота и земель. Любой брак должен давать свои преимущества обеим партиям. Даже я в свои годы это понимаю, что уж говорить о тебе? Неужели не помнишь, как отец собирался женить меня на Мэри Фицхью? Стань она моей женой, мы приобрели бы поместье Эверли и земли на английской стороне. Приграничные лорды всегда ищут способа расширить свои владения по обе стороны границы. Это вполне резонно.

— Я дочь лорда Дракона, — напомнила Джуния.

— Младшая. Рожденная от второй наложницы. Не от жены. Что ты можешь предложить наследнику поместья, разве что он еще беднее тебя?

— Мои сестры… — начала Джуния, но брат не дал ей договорить.

— Брак Аверил был для нее удачей. Результатом ошибки и глупости Риса. И если бы не безвременная кончина Мэри, она до сих пор бы оставалась всего лишь женой управляющего. Майя — законная дочь, и в ее приданое входили не только серебро и скот, но и земли. Не надейся, что отец Саймона так просто согласится на этот брак. Он метит повыше. Ищет наследницу с землями, золотом и стадами скота, чтобы приумножить фамильное достояние.

— Ошибаешься, — твердо возразила Джуния. — Саймон убедит отца согласиться, несмотря на все мои так называемые недостатки.

— Твоя мать родила всего лишь одно дитя. И к тому же дочь, — не сдавался Бринн.

— Горауин тоже родила всего одно дитя, а ее дочь уже имеет трех, и двое из них — мальчики, — парировала сестра.

Бринн снова засмеялся:

— Ладно, вижу, ты готова бороться не на жизнь, а на смерть, чтобы добиться своего, Джуния. Желаю тебе удачи, сестричка.

— Интересно, далеко отсюда дом Саймона? — протянула она.

Саймон жил недалеко и гнал коня во весь опор, торопясь объявить отцу, что влюбился и хочет жениться. В свои восемнадцать он был более чем готов принять на себя ответственность за жену и детей. — Правда, он побаивался привести Джунию в дом, где железной рукой правил отец. Она так невинна, и; судя по историям, которые ему рассказывала, ее дом был куда более уютным и счастливым, чем его собственный.

Саймон не лгал, говоря, что у отца тяжелый характер, что его считают жестоким. Многие считали, что причина этому — смерть возлюбленной жены, но старая няня, вырастившая Саймона, утверждала иное. Что он всегда был жестоким. Но полюбил леди Энн, и та, пока была жива, сумела его смягчить. Она так и не оправилась после родов, и все же Хьюго обожал ее. Когда Саймону было двенадцать, мать снова забеременела и вскоре умерла, не сумев выносить дитя. Хьюго безумно скорбел о жене, но уже через год вновь вернулся к старым и гнусным привычкам. С самого начала он предоставил заботу о Саймоне жене и старой няньке. После смерти леди Энн ни одна женщина не соглашалась добровольно служить в доме де Боунов из опасения стать добычей разнузданного лорда и его людей. Его сервы либо прятали, либо уродовали дочерей, чтобы избавить от насилия. Саймону оставалось только надеяться, что с появлением здесь Джунии все будет по-другому. Может, она окажет на отца такое же благотворное воздействие, как в свое время леди Энн.