Возраст любви

Джуния долго молчала, прежде чем снова заговорить.

— Но это смешно, отец! Хочешь сказать, что из-за распри, начавшейся сто двадцать два года назад, мы с Саймоном не сможем пожениться? Неужели ни Пендрагоны, ни де Боуны никогда не пытались исправить свои ошибки и сделать шаг навстречу друг другу? Разве сейчас не самое время для этого? До сегодняшнего дня ни я, ни Саймон не знали фамилий друг друга и, уж разумеется, не ведали об этой вражде. Мы влюбились. Мы хотим пожениться. Неужели наша любовь не сможет залечить застарелую рану? Разве любовь не сильнее ненависти? Думаю, что сильнее, и поэтому хотела бы выйти за Саймона де Боуна. И ни за кого другого.

— Джуния, — начал отец, — я бы согласился, будь это в моих силах, но не могу. Отец твоего Саймона имеет репутацию человека жестокого. Какое-то время, пока была жива его жена, считавшаяся на редкость хорошей женщиной, он еще сдерживался, но после ее смерти вновь принялся за свое. Он ни за что не согласится на брак между нашими семьями. Мне правда очень жаль.

— Но если никто не попытается заключить мир, мира никогда не будет! — возразила Джуния.

Мирин кивнул:

— Это верно, дочь, но таков обычай света.

— Другого мужа я не хочу, — упрямо ответила Джуния.

— Захочешь, Джуния, твое время еще придет, — пообещал лорд Дракон, — но нужно подождать, чтобы твое сердце исцелилось. Я не буду принуждать тебя выйти замуж, пока не скажешь сама, что готова подумать о браке.

Джуния встала. Взгляд ее огромных глаз был столь трагичен, что женщины начали всхлипывать. Девушка с громкими рыданиями выбежала из зала.

— Неужели никакой надежды? — прошептала Горауин. Мирин покачал головой:

— Не будь Хьюго де Боун таким гнусным негодяем, я мог бы попытаться ради Джунии покончить с этой распрей, но не желаю, чтобы моя дочь оказалась в этом доме. И кто уверит меня, что Саймон не знал, чья дочь Джуния? А если он, тот, в котором течет кровь отца, просто пытался обольстить мою девочку?

— Саймон — хороший человек, отец, — вмешался Бринн. — Он всегда относился к моей сестре с величайшим уважением.

— Но ты не всегда был рядом с ними, — напомнила Горауин.

Мальчик, как и его сестра, слишком безоглядно доверял людям.

— Ты оставлял их наедине? — недовольно спросил отец.

— Сестра просила, чтобы я не следил за ними, — оскорбленно пояснил Бринн. — Такое бывало всего несколько раз, но я дважды проследил, чем они занимаются. Они всего лишь сидели рядом и разговаривали. И даже не пытались коснуться друг друга.

— Мы учили ее хранить свою честь, — тихо заметила Аргел.

— Я доверяю Джунии, — поддержала Горауин, — а она утверждает, что между ними ничего не было. Я верю ей, Мирин.

— Я изобью ее до полусмерти, если узнаю, что она уронила себя, — пробормотала Исбел. — Какая жалость, что между нами и де Боунами — кровная вражда. Каким прекрасным супругом был бы Саймон для моей дочери! Идеальная партия! Куда выгоднее, чем Фицхью и, возможно, даже Эмрис Ллин!

— Выброси это из головы, женщина, — резко бросил Мирин. — Говорят, что сервы Хьюго де Боуна уродуют лица дочерей, чтобы спасти их от похотливого взора хозяина и его людей. Не желаю видеть нашу дочь в подобном доме.

— Подумать только, что Джуния сумела привлечь столь знатного лорда! — продолжала Исбел, не обращая на него внимания. — Но теперь, господин, тебе придется найти для нее столь же достойного супруга. На меньшее я не соглашусь!

Аргел и Горауин переглянулись, едва сдерживая смех. Исбел, как всегда, эгоистична и неразборчива. И ничуть не думает о дочери.

Обе знали, что она надеялась после свадьбы Джунии покинуть «Драконье логово». Но ее ждет разочарование! Вряд ли зять согласится терпеть эту злобную ведьму.

Все же обе жалели, что Исбел никак не понимает, как больно ранено сердце девушки. Оставалось надеяться, что им удастся немного ее утешить.

На следующий день Джуния не вышла из своей, комнаты. Аргел дважды посылала к ней служанку с подносами, но еда оставалась нетронутой. Горауин приложила ухо к двери, но, услышав жалобный плач, поспешила прочь, чтобы тоже не расплакаться.

Женщины решили оставить ее в покое и дать время прийти в себя.

К вечеру второго дня девушка появилась в зале и заняла место за высоким столом. Она была бледной, очень спокойной и почти все время молчала, отвечая только на вопросы, но женщины облегченно вздыхали про себя.

Наутро Джуния позавтракала вместе с Бринном и при этом, казалось, немного повеселела. Бринн отметил это вслух.