Розамунда, любовница короля

Он поднялся и встал на колени перед единокровным братом.

Священник встал и, возложив ладони на его голову, сказал:

– Иди с миром, Логан, и попытайся никого не убить.

– Постараюсь, Мата, – усмехнулся Хепберн, – но твердо обещать не могу, ибо ты знаешь, каков я.

– Знаю, – согласился священник, провожая Логана до дверей. Мужчины обнялись в последний раз, и Логан, вскочив на коня, ускакал.

Розамунда, стоя у окна спальни, видела, как он уезжал.

Она задумчиво повертела в руках щетку из грушевого дерева, которой расчесывала длинные расплетенные волосы.

Перед этим она сказала Мейбл, что у нее болит голова, и попросила прислать ужин наверх, но, по правде говоря, просто не хотела ни с кем обсуждать Хепберна из Клевенз-Карна. Она привыкла к спокойным мужчинам, которые обращались с ней мягко и почтительно. Логан Хепберн ничем не походил на Хью или Оуэна. Надменный, дерзкий, спесивый… Других слов не подобрать! И вежливостью не отличался. Смотрел в глаза и говорил прямо и открыто.

Но разве это так уж плохо? Однако какое право он имел вторгаться к скорбящей вдове и объявлять, что хочет жениться?! Видите ли, он ждал ее с шестнадцати лет и впервые встретил шестилетнюю Розамунду на ярмарке в Драмфри!

Что за чушь! И женщины бросаются ему на шею? А вот это, возможно, правда. Он дьявольски красив со своими непокорными черными волосами и темно-синими глазами. Она никогда не думала о его глазах как о просто синих, нет, их синева напоминала глубокие озерные воды.

Она снова принялась расчесывать волосы и, чересчур сильно дернув щетку, выругалась.

– На этот раз, – пробормотала она, когда Логан исчез за холмом, – на этот раз никто не будет решать за меня или указывать, за кого мне выходить.

Разве она не решила, что следующего раза не будет?

Розамунда снова выругалась.

И все же не могла не задаваться вопросом, каково это – быть женой такого человека. Они, вне всякого сомнения, будут ссориться. И что это за место такое – Клевенз-Карн? Красивее Фрайарсгейта все равно не найдешь. Она знала шотландский диалект ровно настолько, чтобы перевести название: каменистый холм коршуна.

Коршун. Хищная птица.

Розамунда поморщилась. Интересно, кто назвал его так?

Нет, Клевенз-Карн наверняка хуже ее Фрайарсгейта, названного в честь древнего, давно не существующего монастыря.

На ум снова пришел девиз семьи Хью. Tracez votre chemin. Что ж, разве она не поступает согласно этому девизу, отправляясь ко двору? Правда, Розамунда слишком долго позволяла посторонним принимать за нее решения, но ей постоянно напоминали о том, что она женщина, а женщины должны подчиняться мужчинам. Кто это сказал?!

Отложив щетку, она снова принялась заплетать косы.

На следующий день прибыл королевский эскорт, во главе которого был джентльмен, представившийся как сэр Томас Болтон, лорд Кембридж.

– Мы дальние родственники, – сообщил он Розамунде, внимательно оглядывая зал. – Наши прадеды были двоюродными братьями. Я всегда хотел увидеть Фрайарсгейт. Мой прадед о нем рассказывал. Я еще помню старика. Он умер, когда мне было семь, но любил время от времени поведать историю о Камбрии, в которой вырос. Вижу, что Фрайарсгейт и вправду красив, но, Боже, миледи, как вы можете существовать в такой глуши?!

В иных обстоятельствах Розамунда оскорбилась бы, однако по какой-то причине не была уверена, стоит ли обижаться, потому что сэр Томас с первого взгляда ей понравился. Крепкий, мускулистый; хотя и среднего роста. Густые волосы подстрижены по последней моде: высокий лоб закрыт челкой. И глаза такие же янтарные, как у нее. А одежда! Поистине роскошна! Непонятно только, как он ухитряется выглядеть столь великолепно, проведя в дороге много дней! Но больше всего ее восхитили его манеры.

Было очевидно, что он не имел намерения ее унизить, и в словах его не было ни злости, ни язвительности, что бы он ни сказал. А говорил он без умолку.

– Я вполне довольна своей скромной жизнью, – ответила она,. – и сознаю свой долг перед Фрайарсгейтом.

– В самом деле? – вздохнул сэр Томас, усаживаясь. – Да если вас одеть как следует, дорогая, все мужчины будут у ваших ног.

И, пронзив ее внимательным взглядом, объявил:

– Я симпатизирую вам, кузина, и собираюсь взять вас под свое крылышко, но сначала должен промочить горло, поскольку умираю от жажды. Ну а потом вы расскажете мне, каким образом попали ко двору. Любопытство просто покоя мне не дает!