Розамунда, любовница короля

Май веселый настает, пляшет на лугу народ.

Фа-ла-ла-ла, фа-ла-ла-ла.

Девушки идут гурьбой, ждут их парни под горой.

Фа-ла-ла-ла, фа-ла-ла-ла.

Розамунда невольно засмеялась, и король, увидев ее, вскочил. Забытая лютня осталась лежать на траве.

– Миледи Розамунда из Фрайарсгейта! Доброго вам утра! Вам понравилась моя песня? – спросил он, направляясь к ней.

– Очень, ваше величество.

– Когда-то вы называли меня Хэлом, – мягко шепнул он, останавливаясь прямо перед ней.

– Тогда вы не были моим королем, ваше величество, – выдохнула она, сознавая, что играет в опасную игру, но отчего-то не имеет желания отступать.

Большая ладонь нежно коснулась ее щеки.

– Королева говорит, что вы настоящая английская красавица, прекрасная Розамунда. И хотя лицо все еще влажное от росы, мне кажется, что вам вряд ли стоит прибегать к каким-то ухищрениям. Вы и без того совершенны.

Он сжал ее подбородок, приподнял лицо и едва прикоснулся к ее губам своими, теплыми и требовательными.

– Мила, прелестна и добродетельна, – кивнул он, притягивая ее к себе. – Знаешь ли ты, как часто думал я о тебе за эти годы, прекрасная Розамунда?

– Ваше величество льстит мне, – пролепетала она, едва ворочая языком и почти не дыша.

– А ты любишь лесть? – допрашивал он с легкой улыбкой, не сводя с нее взгляда.

– Только если она искренна, милорд.

– Я никогда бы не стал лгать женщине в лицо, прекрасная Розамунда, – прошептал он. Его губы снова очутились в опасной близости.

У нее ноги подкашиваются. Неужели лишится сознания? Сейчас она наверняка упадет!

Его взгляд завораживал ее. Ноздрей коснулось его дыхание с ароматом мяты. Розамунда, не в силах сдержаться, вздохнула.

Губы короле снова коснулись ее поцелуем, на этот раз страстным. Он крепко сжимал ее в могучих объятиях, и она казалась себе совсем слабой и маленькой и словно уплывала куда-то. С самой смерти Оуэна она не чувствовала себя столь защищенной. Такой желанной.

Оуэн!

Его имя отрезвило ее, и Розамунда, вернувшись к действительности, вырвалась из рук Генриха Тюдора.

– О, ваше величество! – воскликнула она в отчаянии от того, что натворила.

– Прекрасная Розамунда, – начал, он. Но она попятилась к калитке.

– Нет, ваше величество! Это недостойное поведение, и вы это знаете. Прошу прощения вашего величества за свое бесстыдство. У меня и в мыслях не было дразнить ваше величество или ввести в грех.

Она наспех присела в реверансе и нырнула в сад кузена, захлопнув за собой калитку.

Король услышал женские голоса, зовущие Розамунду, и довольно ухмыльнулся. Она и впрямь восхитительна. Самое соблазнительное создание, которое он встретил за последнее время. Ее сладостная покорность зажгла огонь в его чреслах, но на этот раз он не даст воли похоти. Не хватало еще, чтобы эти бдительные ведьмы, которые служат его жене, снова его поймали на месте преступления в тот момент, когда он срывает красивейший цветок с их луга. Эта скромность прелестна, хотя и характер у нее есть. Но никто, даже ближайшие приятели не должны знать о его интересе к госпоже Фрайарсгейта. Как удобно, что дом ее кузена находится по соседству. Он возьмет ее в ее же постели. Там не будет ни дворцовых соглядатаев, ни шпионов. Никто не увидит его проходящим через полуночный сад. Только ее кузен будет знать. Ничего не поделаешь, нужно же кому-то открыть калитку. Лорд Кембридж немного чудаковат, но, по слухам, человек чрезвычайно разумный.

Король с веселой песенкой направился ко дворцу, нарвав по пути букет полевых цветов для жены. Бедная Кейт так усердно старается зачать очередного ребенка! Он удивит ее майским букетом, а может, и проведет несколько минут наедине до охоты. Огонь в его чреслах продолжал пылать, а семя просилось наружу. Вожделение требует выхода. Да, немного позабавиться с королевой перед долгим праздничным днем совсем не помешает. Весьма приятное времяпрепровождение! А вечером или завтрашней ночью он отыщет прекрасную Розамунду и получит от нее все, чего так долго добивался.

Генрих Тюдор сладострастно ухмыльнулся, довольный собой и всем миром.

Поскольку королева сама собиралась на охоту, Розамунда знала, что спешить некуда. Она появится при дворе только к полудню, когда настанет время плясок вокруг майского дерева. Она присоединилась к своим спутницам, и они вернулись в дом с полными руками цветов и ветвей, которыми и украсили зал Болтон-Гринвича. Позже к ним присоединился лорд Кембридж, поблагодаривший их за труды.