Новая любовь Розамунды

Теперь Инес подвергнут опале. Розамунда понимала, что это несправедливо, но если бы она призналась в своей давней связи с королем, ей самой пришлось бы гораздо хуже. Инес, переусердствовавшая в своем стремлении защитить королеву, будет наказана лишь за то, что дала волю воображению и не сумела вовремя остановиться. Это нельзя было считать большим преступлением, однако ни король, ни королева не потерпят возле себя фрейлину, ставшую причиной такого недоразумения. Однако если бы стало известно, что Генрих Тюдор и Розамунда Болтон пошли на поводу у своих страстей и какое-то время были любовниками, Розамунда навеки лишилась бы не только дружбы и покровительства королевы, но и самого короля. Генрих терпеть не мог, когда его любовницы не умели хранить тайну. Скрытность всегда была для короля Англии ключом к успеху. И все усилия Розамунды, столько лет отстаивавшей свое право на владение Фрайарсгейтом, оказались бы напрасными, лишись она расположения короля. Ведь в конечном итоге это было гораздо важнее, чем дружба королевы.

Розамунда еще раз сказала себе, что королевский двор ей глубоко противен. И еще более противна та, в кого ей приходится превращаться, оказавшись при дворе. Здесь за каждым ее шагом следят множество заинтересованных глаз, а Розамунда терпеть не могла, когда кто-то другой получал право распоряжаться ее жизнью. Ей следует уехать отсюда как можно скорее. Да и какой смысл оставаться при дворе после того, как Филиппа будет представлена королевской чете? Однако Розамунда понимала, что все не так просто. Она вернула себе дружбу королевы Екатерины, но и только. Гораздо важнее было вернуть себе дружбу короля. Он не заставил бы жену пригласить Розамунду ко двору исключительно из вежливости. Лорд Ховард явно успел что-то рассказать. Кажется, она и сегодня видела его в тронном зале. Но даже если Розамунда не ошиблась и это действительно был он, сам Ховард ее не заметил.

Жизнь на реке замерла. В такой поздний час ни одна лодка не бороздила ее сверкающую серебром гладь. Воздух был напоен ароматом роз и жимолости. Едва заметное дыхание ветерка приносило эти запахи в спальню. Розамунда подумала, что эта ночь предназначена для любви. Она прикрыла глаза, и слезы невольно потекли по щекам. Розамунда шумно вздохнула и вытерла их ладонью. Такой же прекрасной была их последняя с Патриком ночь любви. Он был тогда с ней, а сейчас его нет и никогда не будет рядом. Розамунда понимала это умом, но отказывалась принимать сердцем. «Но надо смириться! Когда я вернусь домой, Логан Хепберн сделает мне предложение, и на этот раз я либо приму его, либо расстанусь с Хепберном навсегда. Не уверена, что хотела бы лишиться его дружбы, но не уверена и в том, что снова хочу замуж!» Розамунда поднялась с кресла, в котором сидела возле окна, и отправилась в постель. Она знала, что не сможет заснуть до утра, если не приведет в порядок свои мысли.

Утром Филиппа выскочила из своей маленькой спальни и забралась на кровать к матери.

— Здравствуй, мама! — весело поздоровалась она. Розамунда открыла глаза, крепко обняла дочь и поцеловала в нежную щечку.

— Сегодня, госпожа Филиппа, вы идете во дворец! — торжественно объявила она и довольно рассмеялась, заметив восторг в глазах дочери.

— Сегодня?! — радостно взвизгнула Филиппа. — Ты вчера говорила с королевой? Ох, мама, ну почему ты еще вчера мне не сказала, когда вернулась домой?

— Потому, моя милая, что ты всю ночь не сомкнула бы глаз!

— А что я надену? Когда нас там ждут? А короля я тоже увижу, мама? — сыпала вопросами Филиппа.

— Нас ждут перед обедом, так что ты будешь приглашена за стол, — с улыбкой отвечала Розамунда. — Ты сама выберешь себе платье, милая, хотя мне кажется, что наряд из синего шелка очень подходит к твоим волосам и коже.

Филиппа в возбуждении соскочила с кровати и объявила:

— Мне надо принять ванну! Мама, ты же сама говорила, что король наш очень придирчивый! Люси!

— Господь с вами, госпожа Филиппа, что случилось? — отозвалась на зов камеристка и вбежала в спальню.

— Люси, я сегодня еду во дворец! Я надену синее платье и хочу принять ванну! — выпалила Филиппа.

— Миледи? — Люси вопрошающе посмотрела на Розамунду.

— Я думаю, подойдет платье из фиолетовой парчи. Оно хорошо сочетается с туалетом моей дочери, — ответила Розамунда с улыбкой.

— Да, миледи, я сейчас же распоряжусь насчет ванны, — ответила Люси.