Филиппа

— Служанки во дворце всегда знают о подобных вещах. И охотнее раздают свою благосклонность, чем следовало бы, — объяснила Бэнон.

— Люси!

Молодая женщина выглянула из гардеробной, где готовила на завтра туалет для хозяйки.

— Да, мистрис Бэнон?

— Моя сестра хочет знать, что происходит в постели между супругами. И поскольку мамы с нами нет, ты должна рассказать обо всем, что тебе известно, — велела Бэнон с лукавой улыбкой.

— А с чего вы взяли, что я должна разбираться в подобных вещах? — возмутилась Люси, подперши кулаками широкие бедра.

— Уверена, — заявила Бэнон. — Видела я тебя с тем слугой из дворца. Хочешь сказать, что вы встретились, просто чтобы обсудить погоду и последние моды?

Она ехидно усмехнулась.

— Ах ты, негодница! — упрекнула Люси. — Ладно, я расскажу госпоже все, что ей следует знать, раз уж ее мать не может этого сделать. Но тебе придется уйти в свою спальню, мистрис Умница, поскольку ты не выходишь замуж через два дня, а до свадьбы девушке следует оставаться в неведении. В свое время твоя матушка объяснит все, что полагается. А теперь беги!

И она бесцеремонно вытолкала Бэнон из спальни Филиппы.

— А вы, голубка моя, готовьтесь ко сну, и я все вам поведаю, уж не сомневайтесь.

Филиппа кивнула.

— Я успею принять ванну завтра утром?

— Конечно. Мы встанем рано, ибо король постарается прийти вовремя. У него очень много дел.

Она расшнуровала корсаж хозяйки и развязала ленточки, прикреплявшие его к юбкам. Филиппа выступила из груды бархата и шелка. Тем временем Люси убрала корсаж, сняла с госпожи туфельки и чулки, после чего Филиппа подошла к дубовому столу, на котором стоял тазик с душистой водой, умылась и вычистила зубы грубой тряпочкой. Оставшись в одной рубашке, она приблизилась к кровати и легла.

Люси сложила и убрала одежду и туфли, выплеснула воду в окно и села на край кровати.

— Расскажите, что вы знаете? — спросила она.

— Ничего, — призналась Филиппа. — Бэнон журила меня за то, что я не захотела целоваться с графом и не позволила ему коснуться груди. Думаю, она права.

— Что же, — рассудительно заметила Люси, — может, это и так, но сейчас уже ничего не вернуть, а через два дня вы должны лечь с ним в постель. Но, если хотите знать мое мнение, тут нет ничего особенного. Мужчины любят невинных девушек. Скажите, что он единственный, для кого вы раздвинули ноги. Мне говорили, что эти лорды высоко ценят невинность своих невест. Вы исключение из всех, госпожа. Многие из ваших подруг вели себя свободно с мужчинами и теряли девственность задолго до свадьбы. Но все знают, что вы чисты.

— Да. И что теперь делать? — расстроилась Филиппа.

— Ничего. Пусть он показывает дорогу, и так и должно быть для порядочной девушки вроде вас. Обычно мужчина укладывает вас на спину, а сам ложится между ваших ног. Между ними есть глубокое отверстие, куда проникает его достоинство. Он станет двигать им взад-вперед, чтобы получить наслаждение. Вот и все, пожалуй. Когда он изольет туда свои любовные соки, то выйдет из вас и ляжет рядом.

— А как насчет поцелуев и прикосновений, Люси?

— Зависит от того, насколько он хочет вас. Если очень сильно, то будет осыпать поцелуями. Только необходимо знать, что в первый раз будет больно. Но это ненадолго. Если свидетельство вашей девственности слишком крепко сидит у вас между ног, будет больнее. И пойдет кровь. Но не пугайтесь, это бывает со всеми.

Филиппа кивнула. Все это звучало достаточно резонно. Услышав объяснения Люси, она никак не могла понять, из-за чего столько шума…

— Спасибо, Люси. Я не хочу показаться графу совсем уж наивной.

— Мистрис Бэнон говорит, что вы плохо спите, — заметила Люси. — Вероятно, именно это вас мучило.

Она поднялась и укутала одеялом плечи Филиппы.

— Поверьте, госпожа, тут нечего бояться. Закрывайте глаза и постарайтесь уснуть. Здесь, в доме дядюшки Томаса, вы в полной безопасности.

После того как Люси улеглась на топчан в своей маленькой спальне по соседству, Филиппа долго лежала, глядя в потолок. Тревожные мысли теснились в голове. Она никогда не была в Брайарвуде. Что это за дом? Сможет ли она им управлять? А что, если слуги ее невзлюбят? Или будут рады новой хозяйке? Способна ли она стать хорошей женой, достойной графиней Уиттон? Как ей удастся совмещать обязанности фрейлины и жены Криспина?

Но тут, к своему удивлению, она ощутила, что веки тяжелеют. К чему изводить себя вопросами? Все само собой уладится. Как всегда. Кроме того, она все равно не увидит Брайарвуд раньше осени.