День счастья — завтра

А я хочу смотреть на его губы. Они не имеют четкой формы. Может, он много дрался в детстве?

Такие губы бывают у боксеров.

Мне захотелось стать девочкой, из-за которой дерется Стас.

Рыжеволосая ведущая походила на картинку из комиксов. Я представила себе огромное количество слов — над ее головой, в воображаемом «пузыре». И мимика ее была рассчитана на то, что если вдруг в телевизоре пропадет звук, то зрители смогут читать по губам.

Она брала у меня интервью.

Под взглядом Стаса в бурном потоке ее слов куда-то пропадал смысл вопроса. Я терялась. Стас мягко говорил «стоп», я чувствовала себя глупой и ни на что не способной, Стас снова говорил: «Камера. Работаем», я натянуто улыбалась и несла какую-то чушь.

Я хотела понравиться этим припухшим губам.

Я смущалась и вела себя невероятно глупо. Даже Гора пыталась меня подбодрить. А я пыталась взять себя в руки и думать о чем-нибудь другом.

О чем-нибудь привычном. Интересно, сколько времени сейчас Гора проводит, выбирая белье?

В конце концов я разозлилась. Что я себе придумала? Портить съемку из-за какого-то мальчишки? Прославлюсь — тогда еще и не такие будут за мной бегать.

Он сказал, что я могу приехать на монтаж.

Я продиктовала ему свой телефон. Самым своим надменным голосом.

И заискивающе посмотрела ему прямо в глаза. Он понял, что я хорошая?

Он улыбнулся своими ямочками.

Он скользнул взглядом по моим ногам в короткой джинсовой юбке.

Что-о-о?

Я поняла, что припухлость его губ никакая не детская. А наглая и искушенная. Мне было приятно об этом думать.

Я проверила, хороший ли прием в моем телефоне.

Он, конечно, позвонит не сразу.

Он, конечно, привык играть в кошки-мышки.

Он, конечно, еще не понял, что кошка — это всегда я.

На всякий случай я снова проверила, работает ли телефон (он у меня иногда отключается сам).

Мне стало смешно, что я это делаю.

Как будто у меня была временная потеря зрения, а теперь я снова различала предметы.

А вдруг я влюбилась?

Еще до того как Рома сделал вид, что ушел от меня, я часто думала: «Неужели в моей жизни больше ничего не будет?»

Я пожалела, что не взяла номер Стаса.

Я посмотрелась в зеркало. Интересно, на сколько лет я выгляжу? И вообще, в меня еще можно влюбиться? Чем я хуже Анжелы? Я даже лучше. Намного.

Мне было приятно думать о том, что я об этом думаю. Мне было приятно переживать из-за мужчины, понимая, что я переживаю из-за мужчины.

В моей жизни опять это происходит!

***

Анжела приехала ко мне в офис.

Я рассказывала ей о Стасе так, как будто у нас роман. Причем давно.

Она делала вид, что слушает.

Как только я сделала в своем монологе небольшую паузу, она тут же заговорила о Денисе.

Денис очень сексуальный.

Стас, мне кажется, тоже очень сексуальный.

Денис очень веселый.

У Стаса потрясающее чувство юмора.

Денис любит Анжелу.

Стас влюблен в меня с первого взгляда.

Она думает, что пора познакомить Дениса с отцом.

Я думаю, что можно будет познакомить Стаса с Артемом.

У Анжелы зазвонил телефон. Денис.

Зачем я все это придумываю про какого-то Стаса, который уже, наверное, и думать про меня забыл?

— Ты соскучился, любовь моя?… Ну скажи — соскучился?… Просто скажи: да или нет?

Я достала из стола несколько тонких папок.

На каждый охраняемый нами объект — своя.

Зачем-то обвела в кружок несколько фамилий в графике выхода на работу.

Анжела закончила разговор с довольной улыбкой. Если бы у нее был хвост, она бы сейчас им радостно завиляла.

— Он действует мне на нервы, — радостно сообщила она. — Специально не говорит, что соскучился.

— А что говорит? — спросила я, не понимая, что ей так нравится.

— Говорит, что для того, чтобы соскучиться, надо провести с человеком какое-то время, а потом расстаться. И скучать.

— Здорово. — Я кивнула. И вспомнила, что, если человек нравится, в нем нравится абсолютно все.

— Но он говорит, что думает обо мне. Представляешь?

Я представила себе Дениса, который с блуждающей улыбкой держит в одной руке футбольный мяч, в другой — бокал красного вина. Здорово. На экране перед ним люди забивают голы, судья раздает красные карточки, а ему — хоть бы что: он думает про Анжелу.

Секретарша плакала в моей узенькой приемной над «Антикризисным PR-ом» Ольшевского.

— Ты тоже кого-нибудь встретишь, — успокаивала ее Анжела. Очень серьезно и виновато.