День счастья — завтра

— Как по маслу, — улыбнулась Катя.

— По-моему, йога лучше, — рассуждала я, — и без всяких посторонних вмешательств.

— Ну, это как сказать, — возразила Анжела, беспечно намазывая на хлеб масло. Под нашими недоуменными взглядами. — Вон у Ленки из Жуковки чакра открылась. Она рассказывала, страшно — ужас. Как будто световой луч пронзает.

— Ты масло не слишком толсто мажешь? — поинтересовалась Катя.

— Нет. Нормально.

— Она что, тоже асанами интересуется? — спросил Антон.

— А ты чем интересуешься? — возмутилась Катя.

— Просто так спросил, — обиделся Антон.

— Она на Бали ездила. Медитировать, — вспомнила я.

— Поэтому и чакра открылась, — поддержал разговор Антон. — Не то что вы. Вам все равно, что йога, что клизма.

Катя схватила Антона за шею и начала душить.

Он дурачился и строил рожицы.

— Между прочим, она японский изучает и арабский, — прощебетала Олеся.

Катя посмотрела на Олесю с ненавистью.

Олеся сделала вид, что увлечена своими устрицами.

У меня зазвонил телефон. Стас.

— Мой молодой поклонник, — объяснила я друзьям.

— Бери телефон! — У Анжелы загорелись глаза.

— Приглашай его сюда! — предложила Катя.

Антон сморщил нос.

— Девочки, он — лох. С ним неприлично и скучно. С ним только домой. Секс. — Я улыбнулась Антону.

— Секс нам здесь не нужен, — подтвердил Антон, — мы просто выпить немножко собрались.

— Алле. — Я все-таки ответила.

— Я думал, что если ты не возьмешь трубку, то я сойду с ума…

Я улыбнулась Анжеле и вздохнула, закатив глаза.

— Малыш, я перезвоню тебе из дома…

Я никогда не называла Стаса «малыш». Но мне понравилось. В окружении своих друзей, в «Red Bar», с бокалом отличного вина в руке, назвать его по-другому я просто не могла.

Он пытался что-то сказать.

Я была взрослой, искушенной и снисходительной.

— Малыш, я за столом. Мне неудобно говорить, пока.

Я отключила телефон, оборвав его на полуслове.

— Он тебе совсем не нравится? — поинтересовалась Катя.

— Нравится. Очень. У него такие губы… — я загадочно сощурила глаза, — просто надоел пока.

Когда мы выходили, было уже темно. Мы решили заехать в «Галерею». Выпить.

Вереницей из четырех машин мы не успели добраться до Триумфальной арки, как нашу головную машину (Антона) остановила муниципальная милиция. Мы припарковались неподалеку.

Антона попросили выйти, открыть багажник.

Один человек с фонариком проверял содержимое бардачков и карманов кресел.

— Наркотики ищут, — сказала я Кате по телефону. Я стояла ближе всех к «мерседесу» Антона, — хорошо, что у него ничего нет.

— Наверное, рейд какой-то, — решила Катя, — смотри, сколько народу.

В боковое зеркало я видела, как Антон улыбался и шутил, когда его попросили положить руки на капот и обыскали.

Один из муниципалов, который осматривал багажник, подошел к Антону и протянул что-то в руке.

Я видела, как изменилось выражение лица Антона.

Я выскочила из машины.

У муниципала в руке был пакет с коксом, граммов двадцать, не меньше.

— Это не мое! Это не мое! — закричал Антон. — Никита, это подстава! У меня ничего не было!

Антона грубо толкнули на капот, заломили руки за спину. Звякнули наручники.

Я стояла в оцепенении.

— Свидетелем будете? Наркомана арестовали.

Я медленно покачала головой и попятилась назад.

Подлетела Катя.

— Что здесь происходит? Я вызвала адвоката! Вы не имеете права!

Антона усадили в машину, сильно пригибая его голову вниз.

Катя возмущалась и материлась.

— Может, у него было? — прошептала Анжела.

Она вышла из машины без куртки, поэтому нос у нее был ярко-красного цвета. От холода.

— Вряд ли. Это бред. — Я не видела ни одной причины, по которой Антон не сказал бы нам про кокс.

Муниципалы составили какие-то протоколы.

Пожилой блондин в голубом пуховике и шапке Adidas стал понятым. Антона увезли.

Катя плакала, размазывая тушь по лицу.

— Мне сегодня мясо приснилось, — проговорила она, — сырое.

— Это плохо, — согласилась Анжела.

— Звони папе, — предложила я.

И вспомнила про наволочки. Со снами.

— Да ты что! Он меня убьет! Скажет, я с наркоманами связалась.

— Анжел, позвони папе, — попросила Катя.

— Нет! — Анжела решительно махнула головой. — Я замерзла, девочки, пошли ко мне в машину!