Ну разве она не милашка?

Любовь до гроба.

Он решительно отмахнулся от старческого, заикающегося шепота. Они мало походили на Ромео и Джульетту. Скорее уж на Кена и Барби, как их часто дразнили. Он лизал ее ноги, как спятивший от любви щенок, а она и тогда была именно тем, кем осталась: женщиной, от рождения слишком красивой и богатой, чтобы волноваться о такой мелочи, как порядочность.

— Привет, — сказала она чуть хрипловато. Он помнил другой голос: веселый и звонкий. — У меня здесь тартинки, довольно среднего, правда, качества, но для мужчины с хорошим аппетитом сойдет. Только вот эти лучше не трогать. Соевый творог.

Он медленно обернулся.

Хотя она была одета скромнее остальных женщин, все же умудрилась затмить их одной манерой держаться. Присмотревшись, он заметил, что свежая красота юности осталась позади. Она была слишком худа, а под глазами темнели круги. Возможно, она выглядела немного постаревшей. Не измученной. Не изнуренной. Не потасканной. Просто не новой. И в то же время ничто не могло скрыть ее благородного происхождения. Настоящая чистокровка.

Шугар Бет протянула ему поднос.

— Посмотри на себя, — тихо бросила она. — Мистер Большая Шишка.

Тон был не саркастическим. Скорее, любящим. Словно перед ним стояла гордая мамаша, а не бывшая подружка-изменница.

Из него будто воздух выпустили, и именно поэтому он ощетинился.

— Не жалуюсь. И вполне освоился в бывшем кабинете твоего папаши.

— Бьюсь об заклад, так оно и есть.

Ее улыбка стала еще ослепительнее, и это окончательно взбесило его.

— Никогда не знаешь, когда жизнь подставит тебе подножку. Верно, Шугар Бет?

— И тут ты прав.

Резкая боль налетела на него вместе с потоком эмоций, в которых не было сил разобраться. С чего это она смотрит на него с такой симпатией? Он ждал чего-то более опасного, более определенного. Может, раскаяния из-за того давнишнего предательства? Жалких остатков прежней похоти, способных утешить его эго, хотя, учитывая тогдашнюю юношескую неуклюжесть, последнее вряд ли возможно.

«Вынь его, Райан. Я передумала. Очень больно. Вынь».

Но было уже поздно.

— О Господи, прости меня.

Она засмеялась:

— Все в порядке. Давай сделаем это еще раз.

И они сделали это еще раз. Снова и снова, пока наконец все не получилось как следует. Они делали это в ее «камаро». На одеялах, у озера. Рядом с печкой, в подвале дома Линн. И всего этого было недостаточно.

Они поклялись друг другу, что, когда поженятся, будут делать это не меньше трех раз в день.

Любовь до гроба.

— Шугар Бет, мне нужно с вами поговорить.

Он не слышал, как подошел Колин, и сейчас едва не поддался неожиданному порыву защитить Шугар Бет, особенно еще и потому, что ее улыбка мгновенно поблекла.

— Прошу прощения, босс, но лучше поболтаем позже. Сейчас нет времени. Нужно разнести эти так называемые закуски, пока они не прокисли.

— Обойдутся без закусок. Но она уже отошла.

Пианистка заиграла песню Фейт Хилл. Колин прожигал взглядом удалявшуюся спину Шугар Бет. Райан глотнул пива и покачал головой:

— Какого черта все это затеял?

Колин вздохнул:

— В то время это казалось неплохой идеей.

— Ну так вот, это дерьмовая идея.

— Исключительно дерьмовая, — согласился он.

Дурные предчувствия Колина усиливались с каждой минутой, пока Шугар Бет расхаживала по комнате со своим подносом. Тед Уиллоуби не мог отвести от нее глаз, а парнишка у стойки бара мгновенно превращался в идиота, стоило ей подойти за новыми бокалами. Она предложила салфетку заведующему университетской библиотекой и принесла шампанское Карис Лири, после чего натянула маску холодного безразличия и отправилась обслуживать «Сивилл».

Рука дрогнула, и виски из стакана плеснуло ему на живот. Она скорее сломается, прежде чем согнется хоть на дюйм. Ему хотелось вытащить ее из комнаты и поцелуями излечить от упрямства.

— По-прежнему воображает, будто владеет миром, — заметил Райан.

Только теперь Шугар Бет уже не была тем отравляющим людям жизнь подростком, которого они оба помнили. Он хотел объяснить это Райану, но, поскольку сам не все еще понял, решил промолчать.

По комнате пронесся легкий шум. Колин повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мэрилин небрежным движением опрокидывает бокал красного вина прямо на блузку Шугар Бет.

Шугар Бет метнулась в спальню Колина. Она не даст им увидеть себя плачущей. И без того пролила столько слез жалости к себе, что в них можно утопиться, и что это ей дало? Да ничегошеньки!